30 июня 1923 года Я. Н. Бранденбургский докладывал проект ГПК на втором заседании II сессии ВЦИК десятого созыва, где рассматривались положения, «которые ни разу еще не проходили в Советской России в законодательном порядке», в частности положения о порядке исполнения судебных решений, в том числе в отношении взысканий, которые предъявляются к государственным учреждениям, а также обращений взыскания на заработную плату рабочих и служащих.

Особое внимание при обсуждении проекта кодекса было уделено источникам гражданского процесса. Обычаи предлагалось не рассматривать как источник права, во-первых, по политическим мотивам, а во-вторых, по юридическим основаниям, «поскольку судья должен руководствоваться в своих решениях теми законодательными нормами, которые существуют, а если при разрешении какого-нибудь вопроса он не находит необходимых законодательных норм, он должен исходить из общего смысла законодательных норм посредством их логического развития»[317].

После обсуждения проекта ГПК были представлены поправки, которые должна была рассмотреть образованная комиссия в составе Курского, Бранденбургского, Гойхбарга, Яхонтова, Колыгина, Стучки, Ларина, Крыленко, Преображенского и др.[318]

Предложения поступали как лаконичные – по тексту проекта, так и многостраничные – с обоснованием позиции и приведением примеров. Большое количество предложений касалось влияния на суд властей регионов и учета местных условий жизни населения. Дискутировался вопрос о функционировании в некоторых республиках и областях шариатских судов[319].

Комиссия нашла «замечательный» выход из ситуации с увеличивающимся количеством поправок и предложений: в постановлении ВЦИК от 10 июля 1923 года «О введении в действие Гражданского процессуального кодекса РСФСР» центральным исполнительным комитетам автономных республик и исполнительным комитетам автономных областей предоставлялось право до 1 октября 1923 года представить на утверждение Президиума ВЦИК изменения и дополнения к ГПК, «какие окажутся необходимыми в целях приспособления этого Кодекса к особым местным условиям указанных республик и областей». До указанного срока поправки не поступили.

Первый Гражданский процессуальный кодекс РСФСР был принят ВЦИК 10 июля 1923 года, вступил в действие с 1 сентября 1923 года и стал первым советским кодифицированным актом гражданского судопроизводства.

Структура ГПК РСФСР и краткая характеристика

советского гражданского судопроизводства

Идеологи и разработчики ГПК воплотили в жизнь принцип единства гражданского процесса. На основании ГПК рассматривались гражданские, семейные, трудовые, земельные, административные и другие неуголовные дела.

ГПК состоял из пяти частей, 36 глав и 316 статей.

Часть первая, которую условно можно назвать общей, включала в себя семь глав: основные положения, нормы о представительстве, подсудности, судебных расходах, штрафах, процессуальных сроках, вызовах в суд и других извещениях суда.

Кодекс не содержал специальных положений о принципах гражданского судопроизводства, вместе с тем принцип добросовестности сторон при осуществлении процессуальных прав вытекал из ст. 6, определялись принципы законности (ст. 8), объективности (ст. 5) и языка судопроизводства (ст. 8), зато отсутствовали такие основополагающие принципы, как непосредственность и непрерывность процесса.

Содержались начала процессуального положения прокурора, особенности распоряжения исковыми средствами защиты права, принцип аналогии права, задачи суда в гражданском процессе, особенности возможности применения материального права в отношениях с иностранным элементом.

Аналогия права (аналогия закона не была предусмотрена) состояла в том, что при отсутствии «узаконений и распоряжений для решения какого-либо дела суд решает его, руководствуясь общими началами советского законодательства и общей политикой Рабоче-Крестьянского Правительства».

Партия не упускала возможности воздействовать на принятие судебных решений. Так, в решениях XV Съезда ВКП (б) (декабрь 1927 года) и апрельского объединенного Пленума ЦК и ЦКК ВКП (б) 1928 года содержалась установка «неуклонно исходить из выдвинутых задач более решительного наступления на частный капиталистический сектор хозяйства, борясь не только с попытками кулацких и других нетрудовых элементов использовать «легальные» правовые возможности в целях закабаления бедноты, но и проводя судебную политику так, чтобы лозунг XV съезда находил свое отражение при каждом разрешении дела»[320]. В частности, судам надлежало шире применять к кулацким и нетрудовым элементам штрафную политику. Все это должно было проводиться на основе революционной законности с одновременным изживанием формального (на основе буквы закона) разрешения дел. Каждое судебное заседание должно было быть тесно увязано с текущими политическими задачами[321].

Суду отводилась достаточно активная роль при «уяснении действительных прав и взаимоотношений тяжущихся». Суд не должен был «ограничиваться представленными объяснениями и материалами, а должен, посредством предложенных сторонам вопросов, способствовать выяснению существенных для разрешения дела обстоятельств и подтверждению их доказательствами, оказывая обращающимся к суду трудящимся активное содействие к ограждению их прав и законных интересов, дабы юридическая неосведомленность, малограмотность и подобные тому обстоятельства не могли быть использованы им во вред» (ст. 5 ГПК).

Это положение трактовалось как одно из составляющих принципа установления объективной истины и оправдывало возможности выхода решения суда за пределы исковых требований. Так что, приходя в суд, ни истец, ни ответчик, вообще говоря, не знали, чем может закончиться дело. Не только в том смысле, на чью сторону встанет суд, а в том – как он проинтерпретирует рассматриваемую ситуацию и что кому в результате присудит.

Интерес вызывает и особая терминология тех лет. Например, в соответствии со ст. 6 ГПК всякие злоупотребления и заявления сторон, имеющие целью затемнить процесс, немедленно должны были пресекаться судом.

Нельзя не отметить высокий уровень проработки норм о представительстве, которые во многом были заимствованы и развиты в процессуальных законах более позднего времени.

В качестве представителей мог выступать достаточно широкий круг дееспособных лиц, но приоритет в ведении дел в судах общей юрисдикции отдавался членам Коллегии защитников. К видам представительства ст. 15 ГПК РСФСР относилось представительство: а) добровольно выбранное стороной; б) законное представительство за недееспособных; в) назначенное в порядке Кодекса законов об актах гражданского состояния и г) представительство согласно Гражданскому кодексу (органы юридических лиц).

От суда зависело признание необходимым участия прокурора; в последнем случае участие прокурора являлось обязательным (ст. 12 ГПК).

Кроме того, в соответствии со ст. 2 ГПК РСФСР прокурор имел право начать дело по своему усмотрению.

Представителями сторон могли быть: а) члены Коллегии защитников; б) уполномоченные профессиональных союзов по делам своих членов; в) руководители и постоянные сотрудники коллективов по делам своего коллектива; г) лица, допущенные судом, разбирающим дело, к представительству по данному делу. Был установлен и перечень лиц, которые не могли участвовать в деле в качестве представителей, а также полномочия представителей, порядок оформления представительства.

Достаточно подробно регулировались подведомственность и подсудность споров, порядок уведомления, вызова в суд, процессуальные сроки, предусматривалась возможность восстановления судом пропущенных сроков.

Широко распространенная до недавнего времени категория «подведомственность» впервые упоминалась именно в ГПК РСФСР 1923 года и определяла то, какие органы (ведомства), и не только суды, могут рассматривать те или иные споры.

Кодекс предусматривал два вида судопроизводства – исковое и особое.

Исковому производству была посвящена часть вторая ГПК.

Иск в то время мог быть подан не только в письменной, но и в