– У них там настоящая жизнь, – сказал он. – Они все еще не утратили связь, – сказал он, показывая на уличные фонари и офисные здания, – а мы потеряли путь.

Он дал ей несколько книг, и она согласилась со многим из того, что он рассказывал, но все еще сомневалась – до того дня, когда он дал ей как следует распробовать наркотик. Он взял ее с собой в уединенное место на полуострове Брин. Прежде он давал ей попробовать, но в этот раз впервые предложил ей укол.

Ее беспокоила перспектива воспользоваться шприцом – насмотрелась в свое время, к чему приводит совместное пользование одной иглой, но Джей очень заботился о безопасности. Он не заставлял ее, она сама должна была сделать выбор. Когда она согласилась, он давал ей советы, успокаивал и направлял, пока ДМТ растворялся в ее крови. Он сказал ей, чего следует ожидать – ощущение полета, кружащиеся геометрические фигуры, зал ожидания и стражи – и, пусть и не вполне так, как она себе представляла, его предсказания сбылись.

Воспоминание о том, что было потом, не потускнело со временем. Она наслушалась всякого про наркотики и лично пережила несколько выходов за пределы обычной жизни, но это затмило все. Мир словно растворился, и она стала частью чего-то иного. Она скорее ощущала, чем видела, зрение и слух словно затуманились. Она чувствовала это внутри себя и знала – тогда и потом – что это все на самом деле. В парящем зале ожидания было двое стражей. Они не говорили, но объяснили ей, что ждут, когда она совершит прорыв, и увели ее в лабиринт цветов и форм, где она начала различать очертания двух фигур.

Ей не понадобилось объяснять, что случилось с Джеем. Он знал. И хотя Эми, что вполне естественно, ко многому относилась с подозрением, с того момента она поверила в силу наркотика. И вера ее стала лишь тверже от рассказов других членов их маленькой группы, включая Меган, которая пережила нечто подобное.

И когда Джей сказал ей, что она может однажды покинуть этот мир и отправиться в то особенное место, ей не было страшно – ей отчаянно хотелось туда.

– А что было потом?

Эми самой ужасно не нравились нотки ревности в голосе.

– Мы провели ночь вместе.

Меган зарделась.

Эми никогда не спала с Джеем. Они никогда не обсуждали почему, и она знала, что он не спал с другими, по крайней мере до того, как наступала их очередь совершить переход.

Эми не смогла сдержать лихорадочно колотящееся сердце.

– Это значит…

Меган смотрела на нее с таким торжественным спокойствием, что было трудно выдержать ее взгляд.

– В этот выходной. Джей скоро нам всем напишет. Он просил меня оставить кое-что.

Меган протянула ей листок бумаги.

Эми развернула записку, и обе расплакались, когда она прочла о жизни Меган. Эми взяла подругу за руку.

– Я буду скучать по тебе.

Меган крепко обняла ее.

– Смерть – это не конец. Я буду ждать тебя.

Глава тридцатая

Утром Луиза первым делом позвонила доктору Форресту. Она не отказалась бы встретиться с ним лично, но ехать в самый Эксетер ради лекции о наркотиках – все же перебор, да и дел в участке хватало.

Доктор отнесся с пониманием.

– Хорошо, чем я могу помочь?

Луизу удивил его высокий голос, даже разочаровал – она ожидала несколько иного.

– Доктор Эверсон говорила вам, что следы ДМТ были обнаружены в телах трех жертв самоубийства в нашем городе за последние несколько недель?

– Да, ужасная история.

– Что вы можете мне рассказать?

– А что вы уже знаете о ДМТ?

– Из разговоров с доктором Эверсон – самое основное. Это ведь галлюциноген?

Форрест прочистил горло, в наушнике у Луизы что-то пискнуло.

– Да. Признаюсь, инспектор, я думал об этой истории с тех пор, как узнал о ней от доктора Эверсон. Меня заинтересовали предсмертные записки. Эта идея взаимосвязи, иного мира. Могу прислать литературу по теме. Было интересное долговременное исследование ДМТ, и действительно, идея иного мира, параллельной Вселенной встречалась там очень часто. Особенно странно, что многие испытуемые считали, что их переживания реальны.

– В смысле?

– Ну, после приема галлюциногенов типа ЛСД обычно задним числом признают, что по большей части это иллюзии, вызванные веществами. Однако многие принимавшие ДМТ настаивают, что все было по-настоящему, что наркотик переносил их в другой мир. Более того, они часто могут вспомнить пережитое очень детально даже много месяцев спустя. И потом, эти проводники.

– Кто?

– Многие добровольцы в ходе исследования утверждали, что в параллельных мирах их встречали проводники. Они могут выглядеть по-разному, мне, например, нравится формулировка Теренса Маккены, назвавшего их «самопреобразующимися механическими эльфами», но их видят многие из принимающих наркотик.

– Какая-то научная фантастика, честное слово.

– Вот-вот. Пока что неизвестно, почему именно ощущения многих так совпадают. Исследование происходит таким образом, что результаты очень трудно интерпретировать. Однако некоторые любители ДМТ в какой-то момент начинают верить в жизнь после смерти. Разумеется, это только предположение, но, вероятно, именно это побудило девушек покончить с собой. Интересно, да. И еще, возможно, вам будет интересно узнать про взаимосвязь ДМТ и ОП.

– Боюсь, я не вполне понимаю, доктор Форрест.

– Простите, иной раз я злоупотребляю терминами. ОП – это околосмертные переживания. Уверен, вы о них слышали. Многие пациенты, пережившие клиническую смерть, например при остановке сердца во время операции, рассказывают, что видели свет в конце тоннеля или словно покидали свое тело и видели со стороны себя на больничной койке. Опять же, пока мы не располагаем объяснением, но наблюдаются определенные аналогии между ОП и тем, что наблюдают под воздействием ДМТ. Может статься, это поможет понять, что двигало теми женщинами. Правда же, удивительно?

Луиза не стала комментировать это «удивительно» и напоминать, что женщины вообще-то мертвы. Разумеется, связь с околосмертными переживаниями интересна. Если ДМТ каким-то образом убедил девушек в существование «посмертия», это могло побудить их покончить с собой.

– Возвращаясь к проводникам, я все же не могу представить, чтобы под воздействием этого наркотика все видели одно и то же.

– Разумеется, не все, и, конечно, не совсем одно и то же, хотя бы потому, что стражи могут выглядеть по-разному. Более того, самое подробное на данный момент клиническое исследование включало шестьдесят участников, и лишь половина из них рассказывала об ином уровне существования и встрече со стражем. Очевидно, сам факт, что испытуемые принимают сильный галлюциноген,