— напряженно и как-то жалко спросила я. Одно дело, когда имеешь дело с убийцей, которого хотя бы совесть попозже замучает. Другое дело — видеть садиста, который получает от своих действий удовольствие. Их тоже с натяжкой, но я хотя бы могу понять. Но иметь дело с тем, кто убивает вот так... не задумываясь, словно руки помыл... Вот это жутко на самом деле.

— Кроме того, чтобы сделать тебе приятно? — уточнил он. Приятно? Мне? Убийством? Он за кого меня принимает? — От нее больше нет никакой пользы, — пожал Нант плечами. — Ко всему прочему, знала слишком много.

Все. Я его конкретно боюсь...

— Все еще хочешь продолжить разговор? — вежливо спросил он.

— Д-да, — немного запнулась я, понимая, что свой страх показывать ни в коем

случае нельзя. — Какой тебе во всем этом резон? Ты же не опасаешься потенциального риска оказаться рабом с возможным возвращением других рас, верно?

— Началось все задолго до появления пророчества. Тогда, когда вместо меня, законного наследника, на трон посадили графиню Тантанель Карлис. Просто за то, что она принадлежит к женскому полу, а у умирающей королевы не было

наследника. В порядке очередности претендентом на трон был первым я, но отдали предпочтение женщине, — прошипел темный почти с ненавистью.

— Почему ты не женился на ней? Тогда бы правил вместе с Тантой, несмотря на закон наследования, — нахмурилась я.

— Она меня отвергла. Ко всему прочему, у нее уже было пятеро мужей, которые не горели желанием обзавестись еще одним соперником и виртуозно настроили против меня темную эльфийку.

— Допустим. Но причем тут твоя роль в пророчестве? Как трон с этим связан? — совсем запуталась.

— А как ты думаешь, для чего я собираю остаточную Силу? — оскалился мужчина, а мне стало совсем нехорошо от догадки. — Умная девочка, — понял герцог причину моей бледности. — С этой мощью я смогу захватить трон и стать самым могущественным правителем во всем Елее. Только боги сравнятся со мной в силе.

Кажется, я тихо заскулила от открывшихся перспектив и того, что дышать становилось совершенно невозможно, и с хрипом повалилась на пол.

— Пора закругляться, — хлопнул герцог в ладоши и повернулся к своим подчиненным, а я с обреченностью поняла, что не могу спасти тех, кого люблю. Уже молилась Айне. Мысленно кричала и визжала, чтобы она явилась, но меня не услышали...

Магией пользоваться я не умею, в рукопашную с ним и еще тремя не выстою и секунды. И дело даже не в моих навыках, габаритах и связанных руках, хотя и это очень важно. Я даже дышала с трудом! Какое мне сражаться?!

Чувствуя, как по щекам бегут крупные слезы от безысходности, я беспомощно

наблюдала, как Нантин кивает своим подручным, как те достают клинки из ножен, стоя напротив моих мужчин. Эльтар продолжал вырываться. Кристофер сыпал проклятиями, бросая на меня отчаянные взгляды, а Кирт спокойно сидел, неотрывно смотря мне в лицо. Одними губами он прошептал: "Я люблю тебя, Ангел. Прощай".

Эльфы занесли оружия над моими мужчинами, а я забилась в истерике, крича и срывая горло, из последних сил пытаясь проползти по полу в их сторону. Уползла недалеко и вскоре билась в сильных руках смеющегося дроу, который прижал спиной к своей груди. За подбородок он зафиксировал мое лицо, заставляя смотреть на предстоящую казнь.

— Смотри, Белла. Смотри, как остаешься одна в этом мире, — шептал темный мне на ухо, не реагируя на мои жалкие попытки вырваться и добраться до любимых.

Попрощаться, обнять, поцеловать, сказать, как я их люблю и умру сразу же, как смогу отомстить. Даже за Кристофера. — И когда ты поймешь, что осталась одна, тебе придется смириться со мной, потому что только я тебя никогда не оставлю. — На мой вкус звучало как приговор.

Кристофер закрыл глаза в ожидании смерти. Эльтар оставил угрозы и требования и пытался ласковыми словами как-то успокоить меня, говоря о своей любви и о том, как был со мной счастлив. А Кирт продолжал неотрывно, с грустной улыбкой смотреть на меня, молча прощаясь.

Глазами, полными слез, смотрела на последние секунды любимых и понимала, что это выше моих сил. Я не хочу этого видеть... И отвела взгляд, чтобы с немым изумлением увидеть за одной из колон темную фигуру мужчины в карнавальной маске. Он понял, что я смотрю на него и заговорщицки приложил палец к губам.

Щелкнул пальцами и... исчез. Был... и растворился в воздухе.

Не успела толком изумиться, как поняла: что-то произошло. Хватка на мне исчезла, и я упала на колени. Перевела взгляд и с немым изумлением и недоверием увидела, что мои мужчины не только живы, но еще и свободны от цепей. Сейчас они активно сражались с фанатиками и перебрасывались заклинаниями с Нантином.

— В расчете... — услышала я над ухом тихий, завораживающий голос, словно

шелест листвы, и дернулась. Но возле меня никого не было.

А сражение тем временем набирало обороты, и вот стены уже взрываются мелкой крошкой, заставляя все сотрясаться. Мне на голову посыпалась пыль и мелкие камни, а я приняла за благо отползти подальше, превозмогая почти невыносимую боль. Но стоило начать двигаться, как поняла, что меня просто нестерпимо потянуло в сторону коридора, откуда шел зов. И сопротивляться более не могла. Не обращая внимания на крики, вспышки заклинаний и мелкие взрывы, с трудом поднялась на ноги и шагнула в ту сторону, прежде чем здание сотряслось. А подняв голову, я увидела, как на меня падает потолок...

Глава 16. Кристофер

Я закашлялся, с трудом раскрыв глаза, полные песка и земли, пытаясь осмотреться. Было темно. С трудом поднял руку, на которой заиграл магический светляк. В воздухе еще витала пыль, затрудняя не только обзор, но и возможность дышать.

Рядом со мной был обвал, под который я чудом не попал, но несколько камней все же поймал на свою многострадальную голову и спину. А там, по другую сторону, должны были остаться Нант и Стражи Изы. Надеюсь, Киртан с Эльтаром живы...

Закашлялся вновь и застонал. Ребро было повреждено, да и висок рассечен. Но

быстро забыл про боль и дискомфорт, судорожно выискивая глазами хрупкую

фигурку, которую в последний момент успел схватить и отбросить из-под обвала.

Словно в ответ на мои мысли, послышался тихий всхлип и шорох из темного

проема коридора. Быстро, насколько было возможно, поднялся, стряхивая с себя