– Хто? Хто отвязался? – Ностра покосилась на верёвку, привязанную к её ошейнику и к колышку, который покорно следовал за ней во всех её странствиях. – Я не отвязывалась! Всё моё со мной! Ещё и клевещет!

– Вот паразитка рогатая! – бурчал птицелов, хватаясь за ветки кустарника. – И эти… псы жуткие! И ещё кто-то там так орал… ну, как пантерва какая-то!

Про псов и «пантерв» Ностра и слушать не стала, зато на рогатую паразитку всерьёз обиделась!

– Чего это ещё? Обзываааать? Приличную дойную козу ругать какой-то паразиткой? Меня? Ну ффффсёёёё! Ну, и за ме-ме-меньшее рогами прикладывали!

Птицелов подтянулся, держась за ветки и упираясь носками кроссовок во влажную скользкую землю. – Ну-ка ещё чуть-чууууть! Ещёёё немнооожкооо!

– Ага, неме-ме-межко! – насмешливо мекнула коза, просунувшая голову сквозь куст и оказавшаяся не просто близко, а на расстоянии катастрофического упора: её рога коснулись лба остолбеневшего ловца. – Пойме-ме-мела! – насмешливо констатировала она.

Глава 21. Котостранности и непонятности

Кот Полосатость неодобрительно наблюдал за голубями, топающими по крыше крыльца.

– Это ж птички, да? А топают-то топают… – он поискал грамотное сравнение. – Ну, как я, примерно! – фыркал он.

Его раздражало отсутствие Нины, топанье голубей, радостные вопли малышни, доносящиеся с параллельной улицы, слишком яркое солнце, слишком мокрая лужа у крыльца, слишком довольный жизнью кот Гнусь, который безмятежно спал на скамейке.

– Не жизнь, а полное безобразие! – утверждал хвост Полосатости, мотавшийся из стороны в сторону, как сумасшедший маятник.

– Опять разошёлся? – изящная кошка Чудь потягивалась под кустом жасмина. – Сходи лучше погуляй, а то всё закончится как в прошлый раз, когда ты набил морду Гнусю, а потом на тебя за это сел Гирь!

– Тебя забыл спросить! – сердито сверкнул глазами Полосатость, но, заметив, что Чудь начала сердиться, пуша гладкошерстный хвост до состояния манульского, кот решил последовать её совету, ведь все знали, что самая опасная кошка на их улице это именно она! – Мелкая, лёгкая, звонкая и прозрачная, а когда дело доходит до драки, от неё все разбегаются: не Чудь Болотная, а Жуть Жуткая!

Он степенным шагом отправился за ворота, а потом ошарашенно уставился на чрезвычайно странного типа, мокрого с ног до головы, грязного, как Фунтик в любимой луже. Тип нёсся по дороге со стороны леса, нервно оборачивался и подвывал на одной ноте что-то вроде:

– Чётпристалааааа…

За типом, задорно помахивая белым коротеньким хвостом, трусила коза Ностра, периодически ускоряясь и делая вид, что сейчас её рога встретятся с тылом фунтикообразного типа.

Полосатость проводил взглядом парочку и задумчиво почесал задней лапой ухо.

– Вот кто-то попаааал! Ностра-то не отстанет. Ну, ладно, что мне до них? А я, кстати, куда шёл? Точно! Гулял я!

Он честно пошёл гулять и даже дошёл до ближайшего поворота, едва успев увернуться от недавно упомянутого Фунтика, покрытого слоем свежей влажной грязи, которого Крок и Дил учили отряхиваться по-собачьи.

– Предупреждать надо! – прошипел Полосатость из-под листьев гигантского лопуха, спасшего его от грязевого потока. – Приличным котам не пройти!

Увлечённая троица промчалась мимо, направляясь к следующей луже за порцией «учебного материала», а кот, с усилием напомнив себе, куда именно и зачем он шёл, продолжил прогулку.

– Они что? Издеваются все, да? Все скопом с ума посходили? – изумился Полосатость, узрев достойнейшего Фёдора за очень странным занятием: кот сосредоточенно нёс куда-то кучу перьев, крепко зажав её в пасти. – Нет, ну, я понимаю, птицу поймать… Но ощипать её, где-то оставить и куда-то волочь эту несъедобную пакость?

Полосатость с сомнением проводил взглядом Фёдора, раздумывая, что раз уж даже он творит такие непонятные вещи, то это, наверное, такой день… – Всё страньший и страньший! – сформулировал Полосатость. – Домой, что ли, вернуться? – засомневался было он.

Расслышав сзади топот копыт, кот убедился в верности своих выводов: даже такое обыденное дело, как возвращение козы Ностры к хозяйке, не обошлось без непонятности!

– Зачем она тащит этот мешок? – удивлялся Полосатость, не подозревая о том, что коллекция Ностры росла и требовала постоянного пополнения! Именно для этого и был подобран брошенный птицеловом рюкзак, в котором, помимо сломанной ловушки, были ещё и великие ценности – бумажные десять рублей, позабытые хозяином в одном из карманов, но обнаруженные умной и опытной Нострой. Деньги-то любой козе пригодятся! А что небольшие, так лиха беда начало. Копейка рубль бережёт, а десять рублей уже и на миллион замахиваются!

Ошалевший от непонятностей, кот решил немного передохнуть в придорожных зарослях, о чём почти сразу и пожалел, когда мимо практически строевым шагом прошло одно из самых странных существ, когда-либо им виденных.

– Ой, нет… Нет-нет… пойду я домой, пусть там голуби топают, пусть лужа, пусть Нины пока нету, я потерплю! – ворчал он себе под нос, оборачиваясь на нечто, обросшее шерстью, но явно принадлежащее куриному роду-племени. – Дожили… кролики курами заделались… Или наоборот? Куры шерстью покрываются? А может… может, это с неё Фёдор перья повыщипывал, так она у кого-то шерсть позаимствовала? – Полосатость досадливо помотал головой: меру своего воображения он знал и это уже было чересчур.

Кот стремительно и бесшумно прокрался назад, залез под Нинину кровать и решил, что мир пока обойдётся без его присутствия!

– Пусть сходят с ума сами, без меня, а я тут лучше пережду! – разумно решил кот, не зная, что нашествие кроликокур в его жизни уже близко…

В отличие от разумного кота, Понев спрятаться под кровать никак не мог: жестокий современный мир никак не позволяет взрослому мужчине жить так, как ему хочется. А спрятаться где-нибудь хотелось очень, особенно, когда он понял, что Лариса собирается везти мерзкого кота в гости к его маме!

– Ларочка… эээ…

– Что? – Лариса придерживала дверцу переноски, пока туда входил котик, поэтому возмущение Понева не увидела, а только расслышала. Занята была любованием того, как Амадей втекает в свой дорожный дом.

– Ты берёшь ЭТО к маме?

– Разумеется! А что, кот должен скучать в мой законный выходной только потому, что твоя мама пригласила нас на пироги? – Лариса мрачновато ухмыльнулась.

Пироги её будущая свекровь действительно пекла великолепные, но из-за них оставлять Амадея? Да вот ещё! И, вообще, пусть привыкает к приличному обществу котового рода-племени!

Пока Лариса устраивала Амадея поудобнее, Понев смылся на балкон и оттуда позвонил маме предупредить.

– Кота? Ко мне? – удивилась старшая Понева. – В гости?

– Да, мамочка, ты только не волнуйся… – Николай отлично знал, что может быть, когда мама волнуется. Однако он знал уже и что бывает, когда волнуется Лариса! Ощутив, что он может оказаться между двух огней, Понев запечалился о том, что спрятаться и где-нибудь отсидеться ему никак нельзя…

Понева-старшая несколько изумилась новостям. Что-то такое