только рукой махнул. Искать автобус, на котором уехал «поджигатель», было бесполезно — за несколько минут тот наверняка успел доехать до ближайшей остановки и там выйти. А затем он сбросил синий халат и растворился в толпе. Гуров позвонил майору Березкину и сказал, что оцепление вокруг вокзала можно снимать, а поиски «поджигателя» прекращать.

— Ушел он, — кратко сообщил сыщик. — Прямо между рук ушел. Очень ловкий товарищ. Ладно, сейчас я к тебе подойду, и посоветуемся, как дальше действовать.

Он окликнул своих помощников, сказал им, чтобы те возвращались в свое подразделение, а сам направился в кабинет начальника вокзала, где все еще сидел майор Березкин. Крячко уже был здесь — он так же бесславно вернулся из своего похода в пассажирское депо.

— Во всей этой истории с попыткой задержания «поджигателя» есть только одна хорошая черта — что ему не удалось уйти, — резюмировал Гуров. — Мы угадали, что преступники попробуют покинуть Егорьевск и что для этого они воспользуются железнодорожным транспортом. Угадать угадали, а вот результатов от своей догадливости не получили. Да, я еще тебя не спросил, Михаил Игнатьевич: а что, на вокзале заметили только «поджигателя»? Мальчишки рядом с ним не было?

— Сейчас я еще раз проверю, спрошу своих людей, — сказал Березкин и взялся за телефон.

В следующие десять минут он опросил нескольких полицейских, которые первыми обнаружили преступника на вокзале. Затем выключил телефон и повернулся к Гурову.

— Все мои люди, которые первыми заметили «поджигателя», говорят одно, — сообщил Березкин. — Они говорят, что мужчина был один, подростка рядом с ним не было.

Гуров задумался. Поразмышлял несколько минут, потом сказал:

— Интересно, что это значит? Что Олег Павлов уже покинул Егорьевск другим путем? Или что он залег на дно и будет выжидать?

— Мне кажется, правильным будет первое предположение, — сказал Крячко. — Мальчишка не может выжидать. У него терпения для этого не хватит, все же это не взрослый человек, а ребенок. А может быть, Максим Петров вовсе и не хотел уехать из Егорьевска, может быть, он появился на вокзале с другой целью?

— Что ты хочешь сказать? — не понял Гуров.

— Ну смотри, — принялся объяснять Крячко. — Ведь мы уже поняли, что «поджигатель» — человек умный, хитрый. Он наверняка знал, что мы постараемся перекрыть им все пути отхода. Знал, что наши люди проверяют все выезжающие из города машины, дежурят на КПП, дежурят на вокзалах и в аэропорту. Улететь самолетом — это для него было вообще исключено. Да и железнодорожное сообщение для них с Олегом было перекрыто. Потом, у него внешность характерная — борода, все такое. Зачем же он в таком случае появился на вокзале? Я предполагаю, что это была операция прикрытия. Ты же видишь — мы все здесь столпились, чуть ли не вся полиция Егорьевска явилась на вокзал, чтобы ловить «поджигателя». А что, если в это время Олег тихонько покинул город каким-то другим путем?

— Каким же? — спросил Березкин. — Ведь не на машине же он уехал! Наши сотрудники продолжают дежурить на всех выездах из города. Операция на вокзале этому никак не помешала.

— И все же я думаю, что полковник Крячко прав, — сказал Гуров. — Да, чем больше я думаю о том, что здесь случилось за последние два часа, тем больше мне кажется, что все так и было, как говорил Стас. «Поджигатель» появился на вокзале и стал ходить тут взад и вперед, специально привлекая к себе внимание. А его напарник в это время покинул Егорьевск. Каким образом? Этого я не знаю. Но уверен, что эти двое придумали, как обойти наши посты. Может, он вообще из города пешком ушел. Он молодой, сильный, пройти пешком километров десять — для него не проблема. Отошел от города, а там сел на попутную машину, потом на другую. И так, пересаживаясь с попутки на попутку, добрался до пункта назначения.

— Стало быть, мальчишку нам искать больше не нужно? — спросил Березкин. — И нужно сосредоточить все усилия на поиске «поджигателя»?

— Да, я думаю, что Максим Петров остался в Егорьевске один, — сказал Гуров. — Перед ним по-прежнему стоит задача скрыться из города. Если мы с полковником Крячко правы и он решил задачу спасения своего помощника, теперь ему нужно думать только о себе. Нам необходимо удвоить, даже утроить усилия по поиску его убежища. Скажи, Михаил Игнатьевич, за эту ночь не удалось ничего найти?

— Было несколько сообщений о хозяевах, сдающих свои квартиры без регистрации, — отвечал Березкин. — Мы их все проверили, и каждый раз оказалось, что люди, которые там проживают, — не те, кто нас интересует. Обычно это мигранты из стран Средней Азии и с Кавказа.

— Значит, эту работу нужно продолжать, — настойчиво произнес Гуров. — Сейчас нет ничего более важного для поимки преступника. Это самый прямой путь к нему. И продолжать контроль над всеми выездами из города. Особенно надо быть внимательными к людям, которые выезжают из города на велосипедах и самокатах. Мне кажется, «поджигатель» постарается повторить то, что проделал его напарник, — покинуть город пешком или на каком-то средстве индивидуальной мобильности. Пройдет сквозь нашу сеть, как мелкая рыбешка проходит сквозь сеть, которая рассчитана на крупную рыбу.

— Будем вести эту работу с удвоенной энергией! — заверил майор Березкин. — Все силы бросим на это дело!

— Ну а мы с полковником Крячко, пожалуй, подключимся к этой работе, — сказал Гуров. — Все остальные направления сейчас не так важны.

Глава 19

Так и получилось, что с вокзала оперативники вместе с майором проехали в Управление и сели в его кабинете. Здесь они подключились к работе с участковыми, которых Березкин еще не успел опросить. Сначала работа шла в кабинете. Затем поступило сразу три сообщения о квартирах, которые могли сдавать людям без документов. И сначала Крячко, а затем и Гуров стали выезжать по этим адресам. Особенно многообещающим выглядел звонок, раздавшийся во второй половине дня. Звонил участковый Хрусталев с улицы Красных Партизан. Он сообщал, что в доме № 174, в квартире № 32 на восьмом этаже, согласно данным соседей, проживает некий гражданин с окладистой черной бородой.

— Мне все бабки в один голос сказали, что он на художника похож, — сообщал участковый по телефону. — Они так его между собой и называют — «художник». Он вроде бы и с этим ходит… Ну, на что картину ставят, когда рисуют на природе.

— С мольбертом? — подсказал Гуров.

— Точно, с мольбертом! — откликнулся обрадованный участковый.

— А как зовут этого художника, соседки не говорят? — спросил сыщик.

— Говорят, его зовут Александр, — отвечал Хрусталев. — Но ведь он мог и другое имя себе выдумать, правда ведь?

— Сущая правда, — согласился Гуров. —