– Уважаемые дамы и господа! Я понимаю, что вы все ждете от меня рассказа о событиях сегодняшней ночи. Но я должен признаться, что умираю от голода. Поэтому у меня предложение: давайте сначала поедим, а потом перейдем в гостиную и там за чаем или кофе, кому что нравится, устроим мое выступление.

Людям, сидевшим за столом, ничего не оставалось, как согласиться. Наконец Гуров мог накинуться на еду. И он ел, почти не замечая того, что ест. Кажется, там была куропатка, жаркое из оленины, какие-то грузинские травы… Он съел все, что приготовил повар Григорий. Он поглощал пищу, всем своим видом показывая, что больше его ничто не интересует. На самом деле он внимательно поглядывал на людей, сидящих за столом. Кто из них переменил расположение камеры? И с какой целью? Кто его враг? Теперь, после разоблачения Султанова, число кандидатов сузилось. Однако у сыщика все еще не было главного подозреваемого…

После обеда, как он и предлагал, все перешли в гостиную. Предстоящий рассказ Гурова интересовал не только гостей Вершинина – сыщик заметил повара Григория, который выглядывал из дверей столовой, и горничную Аню, которая слушала, стоя на галерее второго этажа.

– Итак, все вы уже знаете, что этой ночью полиция задержала и увезла в город Льва Султанова, который гостил в этом доме, – начал Гуров свой рассказ. – При каких обстоятельствах был задержан Султанов? Дело в том, что я уже некоторое время назад начал подозревать его в том, что он очень болезненно относится к любым похвалам в адрес его коллег, особенно Олега Андреевича Никитина. И тогда я вспомнил о нападении на картинную галерею в вашем московском доме, Петр Никитич. И подумал, что Лев Султанов может быть причастен к тому зимнему инциденту. А что, если он захочет повторить то же самое здесь? А что – стал я думать дальше, – если он стоит и за другими нападениями на обитателей этого дома? Ведь зависть – страшное чувство, она может подвигнуть человека на очень многое…

– Вы хотите сказать, что это Лев Борисович разбил стекло в нашей московской теплице? – спросила Ирина Вершинина. – А здесь затоптал клумбу с цветами?

– Именно он! – подтвердил Гуров. – Я сопоставил факты, сложил два и два – и получил ответ. И тогда я подумал, что завистник может повторить такое же действие здесь, на третьем этаже. И решил ему помешать, а заодно поймать его за руку. И устроил ему засаду с помощью Марата Ордынцева, Олега, который сейчас несет дежурство, и капитана Бескровного. И мои предположения оправдались. Правда, Султанов оказался более ловким, чем я полагал, – он сумел вырваться из рук Марата, нанести ему опасное ранение и даже бежать из дома. Но в конце концов справедливость восторжествовала, злодей был пойман и заключен под стражу. Могу сказать, что он уже дал признательные показания. Сейчас капитан Бескровный продолжает следствие и готовит уголовное дело господина Султанова к суду.

– То есть вы хотите сказать, что Льва будут судить? – спросил обычно молчащий Мерцлин.

– Да, Роман Евгеньевич, он предстанет перед судом.

– И вы утверждаете, что это он испортил тормоза в машине, он скатил камень с горы и сделал все остальное?

– Насчет камня, скатившегося с горы, капитан думает, что он скатился сам собой, по естественным причинам, – отвечал Гуров. – А в остальных эпизодах следствие уверено, что это дело рук Султанова.

Мерцлин решительно покачал головой.

– Не верю! Лёва иногда мог быть неприятным, завистливым, но убийцей он не был. Тут вы что-то путаете. А ты что скажешь, Олег?

И Мерцлин повернулся к Никитину. Тот насупился, тяжело вздохнул, потом признался:

– Не знаю, что и думать. Что он зубами скрипел, когда слышал, как хвалят других, тебя или меня, – это факт. А что человек может, чего не может… Чужая душа – потемки…

– Значит, вы хотите сказать, что наш злодей пойман? – спросил Петр Вершинин. – И, стало быть, все наши неприятности закончились?

– Видимо, так, Петр Никитич, – отвечал Гуров. – Во всяком случае, следствие, в лице капитана Бескровного, в этом уверено.

– Но ведь это просто замечательно! – воскликнул Аркадий Леонидов. – Это значит, что можно больше не бояться аварий, пожаров, отравлений и всего такого прочего!

– И не надо больше гадать, кто нанесет тебе удар из-за угла! – добавила Настя Вершинина.

Тут Петр Вершинин поднялся.

– Поскольку мы получили ответы на все наши вопросы и обсуждение закончено, – сказал он, – я хочу сказать несколько слов в адрес Льва Ивановича Гурова. Он проделал большую работу, оказал нам всем неоценимую помощь. При этом он рисковал собственной жизнью, не спал ночей… И теперь все позади. Я хочу сказать вам большое спасибо лично от себя и от имени всей нашей семьи! Спасибо, Лев Иванович!

Гуров в ответ только развел руками.

– Но я ничего особенного не делал, – сказал он. – Это была просто моя обычная работа.

– Ну а теперь вам уже не нужно заниматься обычной работой, – откликнулась на это Ирина Васильевна. – Теперь вы можете просто отдыхать. Не нужно вытаскивать моего мужа из-под катящихся камней, не нужно разгадывать коварные замыслы убийцы… Я надеюсь, что вы, Лев Иванович, еще какое-то время останетесь с нами для полноценного отдыха?

– Да, два-три дня я тут еще поживу, – подтвердил Гуров. – Но не больше. Если мои предположения оправдаются и никакой злодей себя никак не проявит, мне здесь делать больше нечего. И тогда я спокойно вернусь в Москву, где меня ждет куча оставленных дел.

На этом «пресс-конференция» закончилась, люди стали расходиться. К Гурову подошли супруги Вершинины.

– Приглашаем вас на прогулку, Лев Иванович, – сказала Ирина Васильевна. – Хочется еще немного с вами поболтать и подышать лесным воздухом.

Они вышли из поместья и медленно двинулись в сторону гор и горной тропы, где несколько дней назад они с Вершининым едва не погибли.

– Мы тут посовещались с молодежью, – начал Вершинин, – и решили завтра, не откладывая, отправиться в запланированную морскую прогулку на два дня. Хочу вас тоже пригласить на эту прогулку, Лев Иванович. До сих пор вы отказывались, говорили, что вам не очень интересно море, вам больше нравится гулять по лесам. Теперь я понимаю, что вы просто искали предлог, чтобы остаться в поместье и продолжать расследование. Но теперь оно закончено, и уже ничто не мешает вам дышать морским ветром, дующим в лицо. Так как насчет прогулки?

– Честно сказать, я и правда люблю горы и лес больше, чем море, – отвечал Гуров. – Но в новых обстоятельствах