В кустах рядом с ними внезапно зашелестело, словно вокруг поднялся ветер — но никто не почувствовал ни малейшего дуновения. Испуганно заржали кони, и в нос герцогу вдруг ударила волна удушливого смрада. Заросли зашевелились, исторгая из себя множество омерзительных на вид существ: что-то вроде помеси паука и осьминога, с влажно поблескивающей в рубиновом свете луны пятнистой шкурой, из которой тут и там торчали пучки шерсти. Твари были размером с детскую голову и довольно резво передвигались на склизких щупальцах, выставив перед собой угрожающие на вид клешни.

Бастиан рванул с пояса меч — и в этот самый момент пауки неожиданно взметнулись в воздух, набрасываясь на них высокими прыжками.

Сбив одного мечом прямо в полете, герцог почувствовал, как что-то сильно рвануло ему левое плечо: вцепившееся в него существо остервенело драло клешнями одежду, пытаясь добраться до незащищенной шеи. Выхватив кинжал, Бастиан полоснул наотмашь, едва не задев самого себя — располосованная тварь шлепнулась ему под ноги, а снизу уже лезли другие, плотно обхватив щупальцами сапоги. Тыча мечом направо и налево, герцог попятился, пытаясь найти удобное для обороны место: гвардейцы вокруг него рубили омерзительных существ дюжинами, но из кустов непрекращающейся живой волной выползали все новые и новые.

Встав спиной к спине со Стеном, герцог завращал перед собой клинком, пытаясь защититься от прыгающих прямо в лицо тварей. Тех, что пытались забраться по ногам, он стряхивал зажатым в левой руке кинжалом — ноги в разодранных клешнями бриджах нестерпимо горели, словно обожженные.

Похоже, ситуация становилась угрожающей. Вокруг них раздавались душераздирающие крики: омерзительные существа вцеплялись людям в лицо, полосуя его до кости. Гвардейцы роняли оружие, безуспешно пытаясь оторвать от себя тварей, и на них тут же набрасывались десятки других.

Люди начали падать, разрывая строй. Существа атаковали и лошадей, облепив их со всех сторон — на место гибнущим под копытами тут же подползали новые. Обезумевшие от боли животные разбегались во все стороны.

Бастиан судорожно пытался сообразить, что же им делать — в условиях непрекращающейся атаки это было очень непросто. Он никогда еще не имел дело с подобными тварями, а тем более в таком количестве. Что это за мерзость такая, откуда они только вылезли?

Его вдруг озарило. Да, это может быть их последней надеждой! Медлить было нельзя, кроме него со Стендоном на ногах держались еще только четверо.

Наотмашь полоснув взвившуюся прямо перед ним в воздух тварь, герцог перехватил меч левой рукой и ухватил за поводья Ветра, бешено бившего копытами вокруг себя. Смахнув гадов, усеявших круп жеребца, он одним махом взлетел в седло.

— Стен! Хватай факелы и за мной! Побольше! — заорал герцог, изо всех сил сдерживая брыкающегося коня.

Капитан, только что оторвавший от своей груди гнусное существо, понял его с полуслова. Сунув палаш в ножны, он выхватил из земли сразу четыре факела, ухватив каждой ручищей по два, и умопомрачительным прыжком взлетел на спину Ветра, крепко обхватив ногами бока своего жеребца.

— Крепче держись! — обернулся к нему Бастиан. На щеке у капитана зияла широкая рваная рана, кровь заливала ему подбородок. Сунув герцогу один из факелов, Стен ухватился левой рукой за подпругу седла, стараясь не подпалить Ветру бока. На его окровавленном лице застыло диковатое, но решительное выражение.

Бастиан пришпорил коня, направляя его прямо сквозь заросли в сторону мерцающей на дороге желеобразной горы. Ветки хлестали его по лицу, словно раскаленные прутья — Ветер бросился вперед карьером, стараясь поскорее отделаться от бросавшихся на него со всех сторон гадов. С шумом продираясь через подлесок, они неслись параллельно дороге, чтобы снова не попасть под обстрел смертоносных шипов.

— Когда я скажу — втыкай в нее факелы, понял? — бросил через плечо герцог, — и ни секундой раньше! Спалим эту поганую тварь! — он с трудом удерживал под контролем несущегося во весь опор жеребца.

— Понял, сделаю как надо! — искаженным от боли голосом прохрипел капитан, крепче вцепившись в седло.

Ориентируясь на мертвенно-зеленое свечение, Бастиан выбрал подходящий момент и резко развернул жеребца в сторону дороги, с силой рванув удила. Теперь они мчались прямо на врага, до которого оставалось триста… двести… сто ярдов…

— Приготовься! — крикнул Бастиан, поудобнее перехватив факел.

Ветер вылетел на дорогу прямо перед бесформенной горой, вблизи оказавшейся еще огромнее, размером по меньшей мере с двухэтажный дом. Желеобразное, трясущееся нечто бурлило и содрогалось, исторгая из себя сотни омерзительных существ, покрывавших дорогу сплошным ковром. Снова раздалось смертоносное шипение и герцог кожей почувствовал шип, на волосок минувший его правую щеку. Странно, но страха не было вовсе — все, что он сейчас ощущал, была пьянящая и затмевающая все остальные чувства жажда убийства.

— Давай!!! — проревел он, направляя жеребца чуть левее отвратительной кучи. Обезумевший Ветер взбрыкнул и понесся вперед, мелкие твари сочно чавкали под его копытами. Свесившись с коня, Бастиан изо всех сил ткнул факелом в зеленое желе — тот на удивление легко вошел в мягкую массу, мгновенно вспыхнувшую ярким пламенем. За его спиной Стендон буквально вбил свои факелы в гору, прежде чем они на полном ходу пронеслись мимо, едва не задев склизкий край.

Бастиан попытался свернуть в кусты, но Ветер ему больше не повиновался, во весь опор уносясь от жуткого места. Проскакав, наверное, не меньше полумили, герцогу наконец-то удалось остановить взмыленного коня.

Они спешились. Оторвав от рукава длинную полосу ткани, Стендон кое-как перевязал себе лицо. Сзади, из-за поворота, в небо тянулся жирный столб дыма, подсвеченный зеленоватым маревом. Крепко привязав дрожавшего всем телом жеребца к дереву, они осторожно двинулись назад.

На месте желеподобной горы бушевал костер. Темно-зеленое пламя высоко взвивалось в воздух, жадно пожирая пузырящиеся останки твари. Паукообразные существа едва шевелились, вяло перебирая щупальцами и бессмысленно ползая по кругу. Некоторые из них заползали прямо в огонь и громко лопались, словно перезрелые плоды. Смрад стоял настолько невыносимый, что герцога едва не вырвало.

— Послушай, Баст, — повернул к нему окровавленное лицо Стендон. — Как ты догадался насчет огня? А если бы она не загорелась?

— Я знал, — коротко ответил герцог, — просто понял это, когда мы бились в лесу, и все. Эта тварь… эта зеленая мерзость — бьюсь об заклад, это он ее сюда послал, поганый змей.

— Да, но почему огнем?

— Огонь, Стендон, — это стихия нашего мира. Они там, у себя, ничего так не боятся, как огня. Попомни мое слово: скоро я выжгу его леса дотла, вместе со всеми тварями. Очень скоро.

Капитан промолчал, осторожно ощупывая свою повязку.

Обойдя