— Я так не думаю, приятель. — Я протискиваюсь мимо Атласа, но он подхватывает меня и отводит с дороги. Он убегает недостаточно быстро, чтобы увернуться от моей ноги. Я замахиваюсь и подставляю ему подножку, когда он пытается вернуться к Грир. Он ловит себя, прежде чем шлепнуться животом на землю. Он вскакивает на ноги, хватается сзади за мой спортивный лифчик и тянет меня назад.

— Эй! — Я не горжусь тявкающим звуком, который вырывается у меня изо рта, но Атлас слишком поздно останавливает меня. Я забираю яблоко с рубашки Грир и впиваюсь в него зубами, пока Атлас ругается у меня за спиной.

Я чуть не стону от вкуса. Оно хрустящее и сладкое, и это первая влага, которая попала мне в рот за несколько часов.

— Боги, Рен, ты когда — нибудь позволяла кому — нибудь что — нибудь делать за тебя? — Атлас усмехается, глядя на яблоко в моей руке.

Я откусываю еще кусочек, мое раздражение растет вместе с его раздражением. Я съем это чертово яблоко целиком, и надеюсь, что оно не разорвет мне внутренности.

— Может, потому что люди не делают ничего для других бесплатно. — Звук моих зубов, откусывающих очередной кусочек яблока, рикошетом разносится вокруг нас.

— Похоже, это частный разговор. — Дрейк хватает Грир сзади за рубашку и оттаскивает ее от нас. — Мы дадим вам, ребята, несколько минут. Мы вернемся к остальным.

Грир кивает и кричит через плечо: — Дай нам знать, если умрешь в ближайшее время. И спасибо.

Низкое рычание вырывается из груди Атласа. — Ты думаешь, я хочу смотреть, как тебе больно? Позволить тебе сделать то, что я легко мог бы сделать за тебя.

Я слизываю сок с нижней губы и вытираю одну окровавленную руку о штаны, затем другую. Порезы уже начали затягиваться. — Прости, что я чуть не уничтожила твое секретное оружие, — шиплю я так тихо, что никто другой не может услышать. Мы находимся под пологом листвы, но я знаю, что поблизости летают дроны.

Атлас отшатывается, его рот открывается и закрывается в шоке. — К черту это. Ты думаешь, поэтому я зол? Неужели ты совсем не беспокоишься о себе?

Теперь моя очередь вытаращиться на него. — Ты что, издеваешься? Ты предложил меня «Подполью» и все мои секреты. — Я тыкаю пальцем ему в грудь, все еще держась за яблоко. Я стараюсь говорить как можно тише. Последнее, что нам нужно, это чтобы дроны зафиксировали наш разговор. — Ты можешь подумать, что поделился моим секретом только с Кэт, но я уверена, что она рассказала другим. Как скоро об этом узнает больше людей? Сколько пройдет времени, прежде чем Боги узнают и решат позаботиться об угрозе? — Мое дыхание прерывистое, щеки пылают от гнева. Отчасти это направлено против Атласа, за то предательство, которое я испытываю из — за всей этой ситуации, но во многом из — за моих обстоятельств. Я не хочу быть единственным шансом людей на свободу, троянским конем «Подполья».

— Рен. Черт. Я знаю, что облажался. Я просто… — Атлас проводит рукой по волосам.

— Но ты бы сделал это снова, верно? — Я вопросительно поднимаю брови.

Я знаю, что мне нужно забыть об этом, но если бы было соревнование за то, чтобы затаить обиду, я думаю, я могла бы легко победить. Когда мы проснулись в Вегасе, я чувствовала тепло и всепрощение, но все, что потребовалось, — это одно простое напоминание о жизни, которая есть у Атласа за пределами этих игр, о жизни, в которой я не участвую, и моя боль с ревом вернулась. Хотя, думаю, у меня есть роль в его жизни вне игр. Я — ключ к свержению Богов.

В глазах Атласа залегает тень, когда он моргает и отступает от меня на шаг. — Я… я не знаю.

Я не уверена, что это лучше, чем «да». Мы с Атласом смотрим друг на друга, и внезапно я устаю. Я устала прятаться, быть одна. Устала притворяться, что я выше чувства обиды. К черту это. Мне больно.

— Это, блядь, сработало, — кричит Грир с поляны, нарушая транс между мной и Атласом. Я думаю, мы оба испытываем облегчение, получив временный предлог уйти.

Мы возвращаемся к группе. Наш верный транспортер, который всегда выглядит так, будто съел гамбургер со стеклом, уже ждет нас.

— Поторопитесь. Ваше наказание закончилось.

Может быть, мы и выбираемся из этого смертоносного рая, но невредимыми мы не уйдем. У меня такое чувство, что Зевс и Натаниэль еще не закончили нас наказывать.

ГЛАВА 21

РЕН

Я не помню, когда я в последний раз спала. После испытания в Вегасе мы сразу перешли к нашему наказанию в саду. После этого мы вернулись в комплекс, чтобы помыться, и теперь мы направляемся на другую вечеринку.

Сегодня вечером Эстелла нарядила меня, чтобы я выглядела как невинная принцесса. Платье — белоснежное, в пол, с открытыми плечами. Грудь переходит в глубокий v — образный вырез и облегает талию, где выделяется обилием ткани. Там есть почти неприличный разрез, но он по большей части скрыт, если я не хожу большими шагами.

Все чемпионы одеты в белое. Полагаю, это тема сегодняшней вечеринки. Трудно удержаться, чтобы не потереть воспаленные глаза, но, несмотря на свадебный образ, который Эстелла хотела создать в этом наряде, я все еще сильно накрашена.

Наш транспортер ждет нас в спортзале комплекса. Джейд и Престон снова с нами, но мой желудок сжимается, когда я не вижу Нико. Я подкрадываюсь к Джасперу, сжимая его предплечье.

— Где Нико?

На лице Джаспера появляется смиренное и усталое выражение. Он качает головой. — Он еще не вернулся от целителей. Я не знаю, в порядке ли он.

— Но эти двое вернулись? Разве это справедливо? — Я бросаю взгляд на Престона и Джейд. Я рада видеть, что они все еще выглядят немного зелеными.

— Потому что все это чушь собачья. — Джаспер смотрит в камеру в углу спортзала. Я тяну его за руку, подтягивая к центру комнаты. Последнее, что нужно Джасперу, это чтобы жрецы или Боги нацелились конкретно на него. Может, его мама и Афина, но это не значит, что он неуязвим.

— Поехали! — рявкает наш транспортер, и мы все направляемся к нему.

Как только мы прибываем, я сразу понимаю, где мы находимся. Нас перенесли обратно в Чикаго. Каждый в этом городе знает дом Натаниэля Роджера. После того, как он разбудил Богов, Натаниэль воздвиг Святилище Олимпа, массивный храм,