— Здесь, сзади, растут фруктовые деревья. — Я указываю большим пальцем через плечо на линию деревьев, которые я только что нашла.

— Откуда нам знать, что они не такие токсичные, как вода или эта пища? — Атлас скрещивает руки на груди, оглядывая абсолютный беспорядок, в котором мы оказались.

Я пожимаю плечами. — Может, и так. В том старом мифе о Тантале ты сказал, что он не мог дотянуться до плодов, потому что деревья не позволяли ему.

Дрейк подходит на шаг ближе. — О чем ты думаешь?

— Я не могу дотянуться ни до одного плода самостоятельно, но я могла бы взобраться на дерево.

— Нет, — рявкает Атлас. — Ни в коем случае, нам не нужно, чтобы кто — то еще отравился.

Я упираюсь руками в бедра, вздергивая подбородок. — Они не заберут нас отсюда, Атлас. Мы должны придумать, как победить их в их собственной игре.

— Тогда я попытаю свою удачу с фруктами. — Он топает мимо меня, направляясь прямо к ряду деревьев. Я закатываю глаза, разворачиваюсь на каблуках и бегу трусцой, чтобы догнать его. Грир и Дрейк идут прямо за нами, но Джаспер остается с остальными.

Атлас останавливается перед деревом, размахивая руками, как будто готовится залезть. Я толкаю его в плечо, отталкивая в сторону. — Тебе обязательно везде быть первым?

— Я не хочу, чтобы тебе было больно. — Атлас наклоняет голову и ловит мой взгляд. Его глаза пылают раздражением.

— Я очень быстро восстанавливаюсь, — шиплю я в ответ, широко открывая глаза. Я не могу выйти и сказать, что моя кровь Фурии поможет мне оправиться от любого яда гораздо быстрее, чем его Божественная кровь, но я кричу ему это своими глазами.

Атлас делает шаг назад, проводя рукой по волосам с громким раздраженным фырканьем. — Это глупо, совершенно безрассудно.

— Может быть, а может и нет. Поскольку мы понятия не имеем, как отсюда выбраться, давайте просто начнем хоть с этого.

— Вау, вы двое действительно увлеклись всей этой истории с «парочкой». — Грир вскидывает голову, на ее лице появляется хитрая усмешка. Дрейк кладет руку на плечо Грир, и такое же выражение появляется на его лице, когда он наблюдает за мной и Атласом.

Грир рычит и отталкивает Дрейка. — Здесь слишком жарко, чтобы ко мне прикасались.

Я поднимаю бровь. — Но если бы на улице было холоднее, прикосновения не были бы проблемой? — Я знаю, что Грир не интересуется Дрейком, но не могу удержаться, чтобы не подколоть ее.

— Разве ты не собираешься залезть на дерево и съесть отравленный фрукт или еще какую — нибудь дрянь? — Грир огрызается на меня.

Я хихикаю и поворачиваюсь к яблоне. Ветви слишком высокие, чтобы я могла подпрыгнуть и ухватиться за них. Я впиваюсь пальцами в шершавую кору, одна нога в сапоге находит опору, а другой отталкиваюсь от земли.

Моя первая мысль: это отстой. Разве лазание по деревьям не должно быть забавным занятием? Основа детства или еще какая — то ерунда. Мой подбородок продолжает царапаться о грубую кору, а ногти загибаются назад при каждом захвате. По крайней мере, я двигаюсь довольно быстро. Я думала, что яблони относительно маленькие, но все деревья, растущие вдоль этого участка, массивные.

Добравшись до ветки, достаточно большой, чтобы на нее можно было встать, я хватаюсь за нее одной рукой. С шипением отдергиваю руку назад.

— Что? Что случилось? — Снизу раздается панический крик Атласа.

Маленькие порезы, не более полудюйма, покрывают мою ладонь. Что за черт? — Ничего. Я в порядке. — Я отвечаю, хмурясь и разглядывая порезы. Листья острые, как бритвенные лезвия.

Что теперь? Я могла бы продолжать карабкаться вверх, но в какой — то момент мне нужно забраться на ветку, чтобы дотянуться до яблок. Я поднимаюсь еще на несколько футов, пока листья здесь не становятся такими густыми, что я не вижу земли внизу. Я замечаю яблоко и протягиваю руку, чтобы схватить его, но тут же проклинаю пронзительную боль от порезанных рук.

Кровь стекает по моим рукам. Я игнорирую это, наступая на ветку, чтобы пройти несколько футов и схватить яблоко. Листья касаются моих обнаженных икр в том месте, где у меня закатаны брюки, порезав кожу. Я с шипением выдыхаю сквозь стиснутые зубы и замираю. Что, черт возьми, не так с этими деревьями?

Я дышу сквозь дискомфорт. Это скорее неудобство, чем настоящая боль. Мои ботинки шаркают по коре, и я стараюсь не потерять равновесие. Я не умру от падения, но это было бы неприятно. Кто знает, на какое время стражники оставили бы нас здесь, даже если бы мое тело было переломано. У нас уже выбыли из строя три чемпиона, и не было никаких признаков того, что кто — то придет за нами.

— Почему с дерева льется кровь? — Атлас рычит с земли, и его голос звучит так, словно он едва сдерживает свою ярость.

— Ничего страшного. Я в порядке, — огрызаюсь я ему в ответ, за исключением того, что моя кровь капает на них в постоянном ритме. Моя рука скользит на ветке над головой. Еще несколько шагов, и я добираюсь до яблок.

— Берегите головы, — кричу я вниз, прежде чем схватить яблоко и выдернуть его из — под острых листьев. Фрукт нужно будет вытереть, прежде чем мы его съедим.

Я схожу с ума, хватая каждое яблоко, которое попадается на глаза, и роняю их на землю.

— Этого достаточно. Они все в крови. Спускайся сюда, — рявкает Атлас. Единственная причина, по которой я возвращаюсь к стволу дерева, заключается в том, что у нас достаточно фруктов. Я спускаюсь на землю, оставляя пятна крови на коре.

Я все еще нахожусь в шести футах над землей, когда чьи — то руки обхватывают меня за талию и отрывают от дерева. Атлас опускает меня на землю и кружит.

— Что случилось? — Он переворачивает мои руки, разглядывая окровавленную плоть с обеих сторон. Затем он опускается на колени, чтобы осмотреть мои ноги, которые были видны из закатанных штанов. Наверное, мне следовало бы опустить их в какой — то момент, но я не собиралась этого делать, когда стояла на дереве, покрытом листьями, которые врезаются в кожу.

— Да, очевидно, листья этих деревьев немного острые.

— Немного острые. — Атлас смеется, но в его смехе нет ни капли юмора. Его глаза блестят, золотистые прожилки становятся более четкими по мере того, как он выходит из себя. — Ты не будешь есть яблоко.

Грир протирает яблоки рубашкой. Они с Дрейком наблюдают за мной и Атласом