кстати, на ней еще много подушек. Так что, я во всеоружии.

Но у нас тут маленькое перемирие. Возможно.

— Зачем пришла, Синичкина? — грубым голосом интересуется Марк, складывая руки на груди и пиная ногой нипочем неповинную кроватушку. Со злости, или с вредности, да кто же его знает.

— Я пришла услышать твои объяснения.

— Аа, — брови Марка ползут вверх, он делает шаг в сторону входной двери. — Я еще и должен объясняться?

— Конечно, — я тоже делаю беспечный шаг в ту же сторону.

— Интересно, — делает вывод парень, снова останавливаясь и впиваясь в меня грозными глазищами.

— Продолжай, — махаю ему рукой.

— Что?

— Что?

— Что?

— Не выводи меня, Маркуша! — кричу я. — Я ведь могу и уйти!

— Правда? — искренне удивляется парень.

— Д-да, — прикусываю губу, пока он задумчиво потирает подбородок.

— Тогда буду тебя выводить, — сообщает он нагло.

— Хочешь, чтобы я ушла?! Сам же только что зажимал, не отпускал…

Киваю на кровать, намекая про его мужскую реакцию на меня. На все, что могло произойти дальше.

— Отпустил же, — смеется он.

— Я вырвалась.

— Я отпустил. Одолжение тебе сделал. Кому бы ты сдалась беззубая, когда вокруг столько красивых девчонок.

Я задыхаюсь от его издевательских слов.

Как же бесит.

Возмущению моему нет предела.

Я сверхВозмущена.

И сверхПодавлена.

— Козел… — шепчу, глядя на дверь и качая головой. — Ненавижу.

— Опять? — улыбается невинно. — Хорошо. Взаимно, Синичкина. Взаимно.

Вот зачем я пришла? Объяснений от него дождаться нереально. Он снова стал тем бесенком, которого я не выносила.

И я сосредоточиться не могу, когда он такой вредный.

Еще и голый. Одеваться, похоже, не планирует. Кубиками своими светит и заманивает.

Придется обидеться.

Тут уже женская гордость взыграла. Да как он смеет говорить мне прямо в лицо, что кто-то может быть красивее?

А вдруг… вдруг, он имеет в виду ту девушку? Она и правда очень красивая.

И что же? У нас и впрямь опять ненависть?

Прямой наводкой шагаю к двери и молча выбегаю на лестницу. Прочь. Изо всех сил.

Слышу, что Марк за мной бежит.

Пулей.

Я тоже скорость выдаю.

Запредельную.

Наши шаги эхом отдаются на весь дом.

— Стой! Сама же ко мне пришла! Лиззи, где твоя логика?

Дергает меня за шиворот, но я отчаянно вырываюсь, взмахивая руками.

— У девушек напрочь отсутствует логика! — возможно, я парню прямо сейчас глаза на всю жизнь открыла.

Чувствую себя первооткрывателем. Горжусь безумно.

Отбегаю, делая круг по периметру первого этажа, показывая парню средний палец и вытаскивая язык.

Рычу, естественно.

— Она только у тебя отсутствует, Синичкина!

— Если тебе легче жить в самообмане, помочь ничем не могу!

Идет за мной по пятам, вставая в позу нападения. Большой и сильный зверь.

Выглядит, если честно, впечатляюще.

Но и я не уступаю.

Дом становится нашим полем для сражения.

— Ты ненормальная…

— Приму это за комплимент!

Делаю рывок вбок.

Только хватаюсь ручки входной двери, как он ставит ладонь прямо передо мной, преграждая путь. Наклоняется, вдыхая аромат волос. Медленно. Наслаждаясь. Стягивая меня одной рукой за талию.

— Что ты делаешь? Сейчас разбудим твоих родителей, — зашипела я грозно, но как можно тише, отбиваясь и отбегая от него подальше. Увеличивая дистанцию. — Хватит, хватит!

Двигаясь спиной по огромному узкому холлу, врезаясь в какую-то закрытую дверь.

Он наступает следом.

— В доме только ты и я, — услышала насмешливое. — Никто тебя не спасет, моя маленькая Лиззи…

Глава 32

Один дома или Синяя Борода

— Где твои родители? — спросила, вжавшись всем телом в закрытую дверь. Затылком опираясь и шумно дыша. Шумно и часто.

От осознания, что мы так поздно одни дома горячие мурашки пробежали по коже. Словно иголки впились в каждую клеточку. До озноба.

Я была не готова к такому повороту событий.

И я очень смущена.

Почему?

Да потому что тут парень голый почти! В одних боксерах передо мной стоит.

Сам ледяной мальчишка. Полуголый.

Со свирепым выражением лица.

И сердечками на груди. И той самой надписью.

Там написано То, Что Говорить Нельзя. Никогда.

Никогда…

Еще и дверь на ключ закрыл. А мой ключ где? Я не помню, куда я его положила… в карман или… куда? Куда же?

У меня резкая потеря памяти и нехватка кислорода.

— Я уже достаточно взрослый, чтобы жить один, Синичкина, — насмехается парень, закатывая глаза. — Они давно уехали по делам.

Информация подвергает меня в шок. Они не придут?

У нас чрезвычайное положение, поэтому я загораюсь алым пламенем на все лицо.

Я уже ночевала в этом доме в гостевой комнате, но тогда все было так спокойно и нежно, можно сказать — по-дружески, а сейчас царит какой-то хаос.

Градус напряжения переваливает за красную отметку.

В голове четко звучит сирена.

Виу, виу!

На полную громкость.

Искры разлетаются по всему периметру, разжигая самый настоящий пожар.

Пепелище.

— Мы одни… — повторяю зачем-то ни то трагичным, ни то восторженным шепотом, пытаясь повернуть ручку двери за спиной.

Но она не поддается.

Глаза Марка загораются темным бесовским пламенем. И откровенной насмешкой.

Он делает шаг.

По моему телу проходит странная дрожь.

Мы снова совершенно одни…

— Тебе нужно раз…раз…раз… Одеться!

Я все-таки смогла сказать это.

Звучит его гортанный смех.

— Не подходи, — шепчу предупреждающе, продолжая ворочать несчастную ручку. С такой силой, будто хочу оторвать. — Иначе…

— Иначе? —