Сердце болезненно сжимается, вспоминая как потом весь вечер пыталась дозвониться, а он трубку не брал. А вдруг, к девушке той поехал? Меня от этой мысли током прошибает. Я тогда так уснуть и не смогла, пошла на кухню жаропонижающее выпить, да мать, чувствительную к звукам, разбудила. Вышла она заспанная в халате и начала допытывать, как провела день, как дела у Ксюши и Димки. Да так и про кольцо разузнала. Я и ляпнула, что не нужно оно мне и вышвырнула я его.

«А нужно если оно тебе, мамочка, то иди ищи в сугробе».

Не стоило так дерзить.

Ночь полночь, а я в раскорячку в снегу ковыряюсь.

— Не найдем уже, — сдаюсь, позевывая. — Нафиг надо…

— С ума сошла? Это подарок, неблагодарная девчонка! Даже, если не поженитесь, продать же можно!

Вздыхаю, стягивая рукавички и отогревая покрасневшие ладошки горячим дыханием.

Раздражает неопределенность моей жизни.

Кольцо мы нашли, когда уже светать начало. Потом мать нажарила пирожков, и мы всей семьей вкусно позавтракали. В тишине.

От усталости она была не шатко разговорчива.

Вот, во всем есть свои плюсы.

— Пойду посплю, — сладко потянувшись, я направилась было в свою комнату, но тут матери позвонил Димка. Я так и застыла на месте, приоткрыв рот. Что ему приспичило в такую рань?

— Чего трубку не берет? — удивленно переспросила она. — А, не слышали мы, завтракали вот, — улыбнувшись. — Как дела, Димочка? Да, и мы хорошо. Маме за продукты спасибо огромное! Ой, ну что ты, — со смехом. — Лизочка? Пойдет, обязательно пойдет, — головой закивала. — Она очень рада, засветилась вся от счастья!

— Куда пойду? — расстроилась я. — Семь утра всего…

На часы возмущенно взгляд перевожу. Планировала спать весь день.

— Пока, Димочка! — трубку кладет и за тряпку хватается, стол вытирает.

— Никуда не пойду, — на всякий случай предупреждаю.

— Дима на свидание тебя пригласил в шесть вечера. Платье хорошее себе выбери у Аленушки в шкафу.

— А? — перевожу взгляд на разозленную сестру, убивающую одними глазами. — Вот еще!

— Выспись, и чтоб как штык к вечеру! — прилетает вдогонку.

Нагло игнорирую ее указ.

Падаю лицом в подушку и вырубаюсь махом. Усталость и температура дают о себе знать. Меня мучают кошмары.

И не просто кошмары, а короткие обрывки детских воспоминаний.

— Это тебе, — с улыбкой протягиваю мальчишке, в которого впервые влюбилась, маленькое алое сердечко. — Оно очень хрупкое, не разбей…

А он, окинув меня ледяным, и слишком циничным для его возраста взглядом лазурных огромных глаз, бездушно бросает его на пол.

Раздается звон, от которого я резко вздрагиваю.

Крохотные кусочки хрупкого маленького сердечка, которое я так долго и старательно делала собственными руками, разлетаются по полу.

Мальчик без эмоций смотрит, как я плачу навзрыд.

Разворачивается и уходит.

— Я помогу, — на помощь бежит Димка, он торопливо собирает осколки, ползая на коленях. — Его еще можно починить, Лиза!

— Его уже не починить, — трясу головой, сквозь слезы. — Оно навсегда разбито!

Громкий стук в дверь и тут же она распахивается. Я опять забыла закрыться.

— Лизка, вставай! Хватит дрыхнуть! Уже половина, Дима подъедет без пятнадцати. Я тебе платье подобрала.

На меня сверху что-то падает, довольно таки легкое, но из-за сильного озноба — ощутимое.

Поднимаю голову и разглядываю ярко-красное ажурное платье с кожаными вставками и молнией по центру.

— Жуть, — бормочу, пальцами протирая глаза. — Никогда в жизни такое не надену. Лучше в пижаме пойду.

— Вот и иди в пижаме! — смеется. — А я посмотрю!

— А вот и пойду, — не унимаюсь.

— Вперед! — уходит, захлопнув дверь.

Откидываю платье и достаю свою самую миленькую черную пижамку со скелетиками.

Выхожу, натягиваю пуховик.

— А расчесаться? А макияж? — бежит за мной мать. — А колечко надеть?

— Ай, — отмахиваюсь я, даже не взяв шапку, накидываю капюшон и выбегаю на улицу, где меня уже ждет машина.

Прыгаю на переднее сиденье и выдыхаю.

— Привет, Лиза, — улыбается «мой жених».

Недовольно киваю, глядя в окно.

Почему я решила пойти? Чтобы закончить весь этот балаган.

Никакой свадьбы не будет. И с Димой я встречаться не собираюсь.

Всю дорогу молчим, Дима не пытается из меня ничего вытрясти, чувствуя мой настрой. Но галантно открывает дверцу, когда мы подъезжаем к небольшому ресторанчику в центре. Это самое популярное место в нашем городе, с шикарным видом из окна.

Мы снимаем верхнюю одежду и на мою пижаму смотрят с призрением, поэтому я жалею, что не надела то ужасное платье или хотя бы какую-нибудь юбку.

У них оказывается дресс-код, но Дима каким-то образом договаривается, отчего мне становится неудобно вдвойне.

Нас провожают к столику.

— Дим, прости, это все из-за мамы.

— Ты всегда была взбалмошной, — смеется Димка. — За это я тебя и полюбил, Лиза.

Но от его слов мне становится больно. Прямо сейчас я должна объяснить Диме, что между нами ничего не может быть.

— Дима, — начинаю я, теребя краешек странички меню. Нам уже принесли чай, а еду мы выбираем. — Я должна тебе кое-что сказать, и заранее прошу прощения…

— Подожди, Лиз, — останавливает он. — У меня для тебя подарок.

— Не надо!

Но тут он протягивает мне то самое маленькое хрупкое сердечко.

— Я его починил тогда, — объясняется в ответ на мой пораженный взгляд. — Собрал каждый кусочек и склеил. Хранил у себя все эти годы, фантазируя, что оно было для меня.

— Дима, — мычу пересохшими губами, разглядывая аккуратно сделанное сердечко. — Это… невероятно… оно снова целое.

— Я бы хотел, чтобы ты забрала и возможно, однажды, сама подарила его мне. Лиза, не торопись, не руби наши отношения. Я уверен, у нас все получится.

Но мое сердце принадлежит Марку.

Это знак.

Это судьба.

Димка кивает своим мыслям и разливает нам по маленьким кружечкам чай. А