Шрифт:
Закладка:
Узнала? – язвит подсознание.
Узнала. И теперь возбуждение сменяется ноющей болью в сердце. Она простреливает неожиданно, заставляя поморщиться от чувства досады, что кольнуло.
Запомни и запиши, больше тебе такого не перепадет, Полина. Такие, как Антон, не умеют одну и с одной.
Главное, теперь мне не потерять работу.
А может, к лучшему было бы ее потерять, потому что я с трудом представляю, как я буду смотреть ему в глаза там, в офисе.
За утренней бравадой я тщательно спрятала свою жуткую неловкость, но смогу ли я и дальше так? Вопрос.
Проторчав бесцельно в душе, понимаю, что пора мыть голову и выходить. Как бы я не оттягивала момент новой встречи с “мистером у меня идеальный пресс”, но до конца недели я же не могу просидеть в ванной. Или могу?
Пожалуй, все же нет. Живот уже недовольным урчанием сообщает о своем желании поесть.
Тяну руку за шампунем, который должен стоять внутри кабины на небольшой полочке, но там его нет. Опускаю взгляд и геля тоже. Даже мочалка пропала.
Какого…?
Кручусь в узкой кабинке вокруг своей оси, но заветных средств не нахожу.
– Блин! – выдаю в сердцах, и от услышанного ехидного за спиной:
– Не это ищешь? – аж подпрыгиваю на мокром полу, резко разворачиваясь.
А там Котов. Все так же голый. И самоуверенный. И с улыбкой во все тридцать два. Открывает дверцу кабинки и бесцеремонно забирается ко мне!
Что за…?!
Завизжать? Завопить? Начать драться? Что делать то?
– Я же закрыла дверь!
– Нет, не закрыла, – пожимает плечами Антон.
– И что ты тут делаешь?!
– Ты ужасно долго занимала душ. Нельзя быть такой эгоисткой Аристова, – смеется Антон и тянет свои загребущие лапы ко мне, обхватывая за талию и прижимая к своему успевшему намокнуть телу.
Ужасно, кошмарно приятно ощущать его всего вот так. Отвратительно как приятно!
– Что ты себе позволяешь, Антон! – упираюсь всеми силами в грудь мужчины, но толку нет. Кабинка слишком узкая, тесная и душная теперь. Меня только сильнее вжимают в свое тело, и от крышесносного трения кожи о кожу уснувший было организм решил проснуться вновь. И судя по тому, что я чувствую ниже… ну там... не только мой “огонек” желания загорелся.
– Выйди вон из моей душевой!
– Это твоя благодарность? Я возмущен! – и нет, в тоне, взгляде и улыбке ни капли возмущения.
– Благодарность? – рычу, не бросая попыток выбраться из его рук. – За что я тебя должна благодарить?
– Я принес тебе шампунь.
– Выйди, говорю! – мои силы кончаются. Да и желание его прогнать тоже. Потому что Котов тянется к гелю для душа и, выдавив приятного персикового крем-геля на свои ладони, начинает свои бесстыдные движения руками по моей коже. Возмущенно, болезненно воспаленной от желания коже.
– Уйди, – повторяю уже не так уверенно, отводя взгляд, когда его руки так нежно поднимаются от запястий и вверх, вверх, вверх. Щекочут и ложатся на плечи.
– А если нет?
– Я обижусь.
– Посмотри на меня, – просит Антон, но я старательно прячу взгляд. – Полина-а-а, – тянет томно мужчина и хватает мыльными руками за подбородок, заставляя таки поднять глаза.
– Я голая, – бурчу тихонько, дуя губы, – уйди, пожалуйста.
– Я тоже не в одежде.
– Антон!
– Что? – смеются его глаза. А вот губы нет, они наоборот поджаты.
– Так быть не должно! – выдаю, перекрикивая шум воды, как мне кажется, весомый аргумент.
– Кто сказал?
– Что? – моя очередь удивляться.
– Кто сказал, что так неправильно? – заломил бровь кот, а его мыльные руки тем временем ложатся на мою талию и начинают свое странствие вверх. По телу пробегает мелкая дрожь, когда его большой палец как бы невзначай касается вершинки груди. В груди становится тесно. Воздух в легких кончился совсем.
– Ты мой начальник.
– Хочешь, я тебя уволю?
– Не смешно!
– Я и не смеюсь, – шепчет Антон, продолжая ласкать руками и чуть подаваясь вперед. Все ближе и ближе. Замирает в миллиметрах от моих губ, – если тебе так будет проще, то на ближайший час ты можешь больше на меня не работать.
Что? Меня только что уволили?! Прямо вот так? Лаская в душе после крышесносного секса ночью?
– Ты просто… просто… просто возмутительный наглец!
– Да, Аристова. Черт побери, да! – кивает Антон и сминает своими губами мои губы. Настойчиво и жестко. Впивается поцелуем и, подхватив под попу, усаживает себе на бедра, зажимая между собой и стеной. И судя по всему, выпускать меня не собираются, а планируют наглым образом устроить утреннюю “разминку”.
Да я и… не против. Просто не могу быть против, моя воля тает под напором его рук и губ. Я плавлюсь от жара тела Котова и выдаю приглушенный стон ему в губы, прикусывая. Отвечаю на его поцелуй. Размыкаю губы и, вдохнув полной грудью, обхватив руками за шею, прижимаюсь еще ближе.
Ужасно классно! Катастрофически неправильно!
Не представляю, до чего бы дошли наши “забавы”, если бы с очередным движением рук Антона на моих бедрах мы не услышали стук в дверь.
Замерли. Переглянулись. Дыхание тяжелое, учащенное, глаза у обоих, уверена, безумные, и… снова стук.
Кого там принесло, черт возьми?!
– Это… – тяжело дыша, шепчет Антон. – Кто?
– Понятия не имею, – машу головой и, пока мужчина пребывает в растерянности, выскальзываю из его рук и выскакиваю из душевой.
Что мы творим? Боги, ну что мы творим?!
– Я… я пойду открою, – кутаюсь в не такое большое, как хотелось бы, полотенце. Вся мокрая, потная и горячая. Во всех смыслах! Ужас.
– Стоять! – зло рявкает Котов, а я аж подпрыгиваю от неожиданности.
Стук повторяется уже громче и настойчивей.
– Сам открою. Не хватало еще, чтобы ты в полотенце шастала перед всеми подряд.
Воуч. Да ладно, а он, значи, не “все подряд”?
Мужчина выбирается из
