Кажется, я с момента его “рявка” только сейчас выдохнула. А потом вспомнила его тон, офигела и еще раз выдохнула.

Но все равно засеменила мокрыми босыми ногами следом.

Слышу, как Антон открывает дверь, выбегаю в коридор, и меня обдает холодным порывом ветра с улицы. Поднимаю взгляд и…

– Какого...? – выпаливаю, округляя глаза от удивления.

А он-то что здесь забыл?!

Глава 24. Третий здесь определенно лишний. Котов

Какого вшивого гоблина он тут делает?!

– Нет, Аристова! – рычу, злой, как сама преисподняя.

– Да! – парирует непрошибаемая Поля спокойно.

– Он не останется здесь! – душу в себе желание топнуть ногой, как заправская истеричка.

– Останется, – опять и глазом не моргнув.

– Зачем? –  искренне не понимаю, чем ее не устраивало только мое общество. Ведь все так прекрасно шло. – На кой черт нам сдался этот... Мотников?

– Сотников. Ты прекрасно знаешь его, не прикидывайся, – смотрят на меня ее непрошибаемо упрямые карие глазищи. Испуганные, вопреки внешней браваде.

А я вот сейчас взорвусь от внутреннего негодования и оглохну от вопящего в голове собственника, который орет, что следовало бы гнать этого поганца и с дачи и с фирмы взашей.

– Сотников-Мотников, какая разница! Мне кажется, или вчера у нас получилось прекрасное перемирие, и на кой черт нам тут третий лишний, Аристова?

– Тебе кажется! И оно было ВЧЕРА! – шипит девушка упрямо. – И в работе еще одна пара рук лишней не бывает.

– Да я отдам тебе и руки, и ноги свои, только отправь этого петуха обратно в столицу!

– Нет! – задирает нос упрямая ослица, перехватывая то и дело сползающее полотенце. Она еще и в этом категорически неприличном виде щеголяла перед этим франтом Максимом, демонстрируя свои сногсшибательные стройные ножки и голые ключицы. Ну, Полина, ну…. заноза!

– Выгони его.

– Нет, не выгоню, я сказала.

Разговор происходил в нашей спальне десять минут спустя. После того, как я открыл дверь, потеряв дар речи от такой фантастической наглости – нарисоваться там, где тебя никто не ждал, и после уверенного заявления моей помощницы: ты можешь остаться.

Все было прекрасно!

Охеренное было утро!

Я даже почти убедил девушку в необходимости продолжить ночные “развлечения”, но потом же…!

Вот и зачем, ну, зачем он нам тут нужен? У нас могло бы быть еще целых два невероятных дня только наедине! А ночи? Как теперь быть с этим индюком за стенкой?

Хотя нет, индюк – птица благородная, а этот петух. И она моя, черт побери!

– Аристова.

– Что?!

Пыхчу, как паровоз, скриплю зубами, упираю руки в бока и прохаживаюсь вдоль окна, нисколько не обращая внимания на почти свалившееся с моих бедер все то же полотенце. Думай, Антон, твою мать, Котов. Думай!

Что может повлиять на ситуацию так, чтобы фортуна показала пятую точку не мне, а петуху?

Точно. Та самая работа, которой этот сосунок, ой, как дорожит.

– Я его уволю, если он отсюда не уберется, – тычу пальцем в сторону Полины, сокращая между нами расстояние до неприличного минимума.

– Это будет низко даже для тебя, – щурятся хитро ее глаза. – Не уволишь.

– Проверим?

– Это не по-мужски! Хочешь, чтобы он убрался, сделай так, чтобы ушел добровольно.

– Зачем, если у меня есть другие рычаги влияния? Иначе на хрена мне быть его боссом, если я не могу гаркнуть и заставить его смотать удочки? И вообще, чего ты так за него зацепилась? Он же не мужик, а мямля, Аристова! – понижаю голос до звучного рыка, оттесняя девушку к стене.

Кто бы знал, как все внутри горит уже только от одного ее взгляда, запаха, ощущения рядом. В голове фейерверки, а тело бунтует. Полотенце уже явно не скрывает силу моего желания.

– Мужик, – пищит Поля, и не думая сдаваться. Задирает снизу вверх свой сладкий носик и сопит.

– Если бы был мужиком, еще там, в отеле дал бы мне в рожу и выставил из номера! Я бы так и сделал, между прочим.

– Держи от меня подальше… – упирается ладонями мне в грудь девушка, вздыхая возмущенно.

– Что держать?

– Руки, ноги и другие возбужденные части тела!

– Отправь его домой!

– Не отправлю.

– Да что же за ослица то, а?! – вздыхаю, отстраняясь.

– Сам ты осел!

Ладно, и правда, уже ни в какие ворота.

Отступаю и ерошу мокрую шевелюру пятерней. Вот утром голова не болела, а теперь получи-распишись. И все из-за этого… Сотникова.

– Выйди, я переоденусь! – командует Поля.

– Ты боишься меня? – простреливает в мозгу догадка.

– Что? – зарделись щеки девушки, а глаза округлились в удивлении. – Что ты несешь? С чего мне тебя бояться? Мне просто нужно одеться! То, что между нами был секс, не значит, что я буду щеголять перед тобой голой задницей, Котов! – вылетает возмущенная тирада из ее припухших от поцелуев губ. Манящих губ.

Но я не сдамся. Похоже, я и правда уцепился за нужную ниточку. Иначе чего ей так краснеть, пыхтеть и возмущаться?

– Поэтому ты его оставила здесь? Отбойник между нами, да, Аристова? Надеешься, что я перестану к тебе подкатывать, раз уж это… этот замаячил перед носом?

– Подкатывать? А ты ко мне подкатывал? Ты меня напоил и совратил. Вот!

– Серьезно? – моя очередь округлять глаза. – Я тебя совратил? А это твое фантастически наглое: поцелуй меня, тоже я?

– Ты мужик и должен был себя и свой… своего… кхм... себя контролировать! Я была пьяна и не ведала, что творю.

– И тем не менее, я тебя предупреждал, что в благородство играть не буду. Ты предложила, я использовал предложенный шанс, – чувствую, как потихоньку кровь начинает закипать от злости. Кажется, я слишком поторопился, разрисовав в своей голове ночью картинку долгожданного примирения и совместного будущего. До него нам как до луны и обратно. Я все так же ее раздражаю, похоже.

– Еще скажи, что не понравилось и жалеешь, – говорю дрогнувшим от напряжения голосом.

– Жалею! – ни на секунду не задумываясь, отвечает Поля. Ну с этим я, допустим, еще могу смириться, понять и простить, но вот добавленное поспешно:

– И да, вернее, нет,