— Почему бы тогда просто не пойти к ней домой? — Предлагает Зейн. — Сделаем для нее что-нибудь приятное.

— Она меня не впустит.

— Ворвись.

— Конечно. Ворваться — это очень романтично. — Пробормотал Финн.

— Он вломился в ту ночь, а она все равно не пустила.

Я напрягаюсь и бросаю на Зейна мрачный взгляд.

Финн вскидывает бровь.

— Смысл в том, чтобы заставить ее переспать с тобой или в том, чтобы ты ей понравился? Потому что, когда речь идет о тебе и Каденс, это две совершенно разные вещи.

— Смысл в том, чтобы заставить ее выйти за меня замуж.

— Тогда ты должен ей хотя бы понравиться.

Зейн фыркнул.

— Если это обязательное условие, то почему пятьдесят процентов браков заканчиваются разводом?

— Мы с Каденс не собираемся разводиться.

От одной мысли о том, что я могу ее потерять, мне хочется что-нибудь разбить.

— Я не говорю, что вы разведетесь. Я искренне спрашиваю. — Он смотрит между мной и Финном. — Жены и мужья действительно больше любят друг друга?

— Вначале они всегда нравятся. — Говорит Финн.

Зейн закатывает глаза.

— Я думаю, Датч должен действовать с размахом. Запланировать поездку во Францию. Отвезти ее прямо на один из этих романтических аттракционов Колесо обозрения и там сделать ей предложение. Девушкам нравится такая ерунда.

— На вершине колеса обозрения, откуда она не сможет убежать? — Я потираю подбородок. — Мне нравится.

— Сначала ты должен посадить ее на самолет до Парижа. — Замечает Финн.

Мы с Зейном обмениваемся взглядами.

Мы оба одновременно открываем рты, но прежде чем мы успеваем высказать все, что думаем, Финн говорит:

— Если ты скажешь, что похитишь ее, я перережу твои гитарные струны.

— Попробуй. — Рычу я.

— Каденс единственная, кто может убить твою гитару и остаться в живых. — Смеясь, поддразнивает Зейн.

— Она возненавидит тебя навсегда, если ты будешь продолжать загонять ее в угол. — Предупреждает Финн.

— Как сказал Зейн, мне не нужно, чтобы я ей понравился, чтобы она вышла за меня замуж.

— Значит, ты решил угрожать ей?

— Я решил заставить ее признать то, что мы оба чувствуем. — Я нахмурился. — Это она все усложняет.

— А ты — тот, кто хочет, чтобы девушка, которая видит в тебе угрозу, вышла за тебя замуж. Каденс не глупа. И она не в отчаянии. Ты хочешь заставить ее влюбиться в тебя? Ты не можешь войти в нее с пылу с жару. Ты уже пробовал. И до сих пор это не сработало.

— И что же ты предлагаешь? — Фыркнул я, расстроенный.

Я не прошу их о помощи в создании сына. Достаточно просто затащить ее в постель. Стоит мне только прикоснуться к ней, как Каденс уже готова. Что бы она ни говорила, она не может отрицать химию между нами.

Но я совершенно не знаю, как заставить ее признаться, что у нее есть ко мне чувства.

— Будь умным. У тебя есть секретное оружие.

Зейн вскакивает с моей кровати.

— Что это?

— Ее сестра.

Я застываю на месте, обдумывая сказанное.

— Чувак. — Зейн хмурится. — Ее сестре тринадцать.

— Я не это имел в виду.

— Я понял, что ты имел в виду. — Бормочу я.

Брови Зейна взлетают вверх.

— О. О. Вообще-то это неплохо.

— Ты молодец, Финн.

Он пожимает плечами, как будто это очевидно. Самоуверенный ублюдок.

Я беру телефон и набираю номер Виолы.

Она отвечает сразу же, как будто ждала.

— Что она сказала?

Зейн заглядывает мне через плечо.

— Дай мне минутку. — Я сосредоточенно морщу лоб. — Я попросил ее номер.

Нажав на вкладку, я набираю номер, который мне дала Виола, и слушаю, как звонит телефон.

Зейн прижимается ко мне и прикладывает ухо к задней панели моего телефона.

Финн сидит с книгой, но я вижу, что он настроен на разговор, потому что он не перевернул ни одной страницы.

Звонок длится долго.

Наконец раздается щелчок.

Робкий голос говорит:

— Это... Датч Кросс?

— Привет, Виола.

— Ип! — Она испускает девичий визг. — Не могу поверить, что мне звонит Датч Кросс!

— Как поживаешь, Ви?

— Хорошо.

В ее голосе звучит веселье.

Зейн делает круговой жест, показывая, что мне следует поторопиться.

Я прочищаю горло.

— Вай, помнишь ту услугу, которую ты нам обещала?

— Угу. — Говорит она с нетерпением.

После того как мы помогли ей с уроком макияжа, Виола поклялась, что не забудет нашей доброты.

Я бросаю взгляд на Финна, а затем на Зейна. Сердце заколотилось, и я сказал сестре Каденс.

— Мне придется заплатить за эту услугу.

22.

КАДЕНС

— Проснись. Кейди, проснись.

Кто-то подпрыгивает на моей кровати, и если он не остановится в ближайшие пять секунд, я отправлю его пинком в соседнюю спальню.

— Кейди!

— Ург, уйди. — Неразборчиво бормочу я.

Выходные — единственное время, когда я могу выспаться, и я вымотана. Не помогло и то, что я не могла заснуть до двух часов ночи.

В голове постоянно крутились обвинения Джарода Кросса.

Датч? Наркоторговец?

Это настолько из ряда вон выходящее событие, что я могла бы рассмеяться, но чем больше я об этом думаю, тем менее нелепо это звучит.

Он достаточно пугающий, чтобы провернуть такое. Никто из учителей ничего ему не скажет, даже если поймают с поличным. Он холоден и беспечен. Ему наплевать на людей, которым он причиняет боль.

Но, несмотря на всю его жестокость, я думал, что у него есть границы, которые он не переступит.

Неужели я ошибалась? Неужели я ослабила бдительность, позволила сестре находиться рядом с человеком, которого я ненавижу больше всего на свете?

— Кейди!

Я застонала и закрыла лицо рукой, чтобы солнечный свет не пробивался сквозь веки. Золотистый свет все равно проникает внутрь, отчего у меня болит голова.

Виола трясет меня за плечи.

— Если ты сейчас же не встанешь, я начну петь.

— Не надо!

Я перехожу в сидячее положение.

Виола смеется, красивые карие глаза сверкают. Я впервые вижу ее такую широкую улыбку с тех пор, как вернулась мама. И