Ёну удивленно смотрит на Дуёна, но по его лицу непонятно, растерян он, обеспокоен или возмущен.

УСОН. Каждый апрель в Чикаго проходит Международная выставка инженерных технологий. Компании, занимающиеся производством банкоматов в нашей стране, хорошо ее знают, поскольку на ней часто представляют соответствующие технологии. Господин председатель, сравните эти схемы. Первая принадлежит американской компании и была представлена на выставке в 2019 году. Вторая, как утверждает компания «Ихва-АТМ», была разработана ими в 2020 году.

На экране изображены чертежи. На одной схеме надпись сделана латинскими буквами, на другой – корейскими. В остальном они идентичны.

УСОН. Американская компания выложила эту технологию в свободный доступ. Ей может воспользоваться любой желающий. Сотрудники «Ихва-АТМ» взяли эту технологию, ничего в ней не изменив, и заявили о том, что разработали ее самостоятельно. А чтобы другие компании не могли ей воспользоваться, они подали заявку на регистрацию полезной модели.

ЁНУ. Они изменили разработку американской компании. Чертежи кажутся одинаковыми, однако в них есть различия. Сенсор для оценки веса купюр в защитном устройстве для кассет, разработанном в «Ихва», имеет другие конфигурации. Они доработали существующую технологию, а этого достаточно… (прерывается, понимая, что этого недостаточно) может, и недостаточно, однако основания для подачи у них есть.

Услышав замечание Ёну, сумевшей за несколько секунд разобраться в чертежах, судья принимается изучать документы. Раздраженный Чинчжон больше не может терпеть и берет слово. В отличие от одетого в костюм Дуёна, напоминающего менеджера по продажам, седовласый Чинчжон ведет себя как грубоватый, сухой инженер.

ЧИНЧЖОН. Госпожа адвокат! Конфигурацию сенсора изменил бы любой. В отличие от Америки, в Корее банкноты разным номиналом имеют разный вес. Поэтому в сенсор и добавляют сегменты. Разве можно подавать заявку на регистрацию модели с таким ничтожным количеством модификаций? Совести совсем нет! Ключевая технология была разработана американскими инженерами.

ДУЁН. Совести нет? Ни я, ни один работник нашей компании не был на той выставке! (Указывая на чертеж американской компании.) Я только сейчас узнал о том, что такая вещь существует!

МИНУ. Компания «Кымган-АТМ» представила устройство для защиты кассет в 2021 году. Однако «Ихва» подала заявку еще в 2020 году. Ваш представитель утверждает, что вы использовали американскую технологию, находящуюся в свободном доступе, но на деле вы могли присвоить разработку компании «Ихва».

ЧИНЧЖОН. Нет, если исходить из давности выпуска, то первыми были инженеры «Лидерз». Они создали кассету сразу после окончания выставки. Еще в 2019 году! И если вы сравните их продукт с продуктом компании «Ихва», то отличий не найдете.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ СУДЬЯ (заинтересованно). Правда? А доказать вы это можете?

Чинчжон и Усон мрачнеют, будто уже узнавали про это.

УСОН. Господин судья, мы пытались найти доказательства, однако «Лидерз» обанкротилась в прошлом году, когда вся продукция компании была отозвана из-за брака. На рынке ее банкоматов не осталось.

Судья вздыхает. Дуён, Мёнсок и новенькие адвокаты, напротив, чувствуют облегчение.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ СУДЬЯ. На основании лишь этих данных трудно судить, является ли эта технология собственно разработкой «Ихва» или модификацией уже существующей модели. Затрудняет ситуацию и отсутствие результатов экспертизы, которую проводит Ведомство интеллектуальной собственности. Вы хотите представить суду еще какие-то документы?

МЁНСОК. Господин судья, ответчик предоставил сведения о том, что данная технология является плагиатом, лишь сегодня, в день слушания.

УСОН. Так вышло, потому что мы долго ждали согласования от Чикагской выставки.

МЁНСОК (едва дав ему договорить). Нам тоже потребуется время на подготовку документов о модификациях, внесенных «Ихва-АТМ».

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ СУДЬЯ. Согласен. В таком случае на этом закончим сегодняшнее слушание.

Судьи поднимаются с мест и выходят из зала.

Ёну обеспокоенно обращается к Дуёну.

ЁНУ. Сотрудники «Кымган-АТМ» говорят правду?

Дуёна вопрос застает врасплох.

В этот момент звонит его телефон.

ДУЁН. Мне надо ответить на звонок.

С телефоном в руке он выходит из зала судебных заседаний.

Мёнсок смотрит на часы, будто куда-то торопится, затем встает.

МЁНСОК. Я ухожу, у меня еще есть дела. Заканчивайте и возвращайтесь.

ЁНУ. Хорошо.

Как только Мёнсок выходит за дверь, Мину тоже начинает собирать вещи.

МИНУ. Я тоже пойду. Работы много.

ЁНУ. Что? Но мы ведь должны убедиться в правдивости его заявлений.

МИНУ. Убедиться в правдивости можно, лишь когда клиент говорит правду.

ЁНУ. Значит, вы считаете, что подзащитный лжет?

МИНУ. Не знаю. Может быть, это в «Кымган» всех обманули. Люди, занимающиеся бизнесом, все одинаковы.

ЁНУ. Наша стратегия защиты напрямую зависит от того, разработали ли в «Ихва» эту технологию или нет. Мы обязаны выяснить правду.

МИНУ. Вот вы и выясняйте. А я буду делать по-своему. Только не наседайте на клиента со своими поисками истины. А то еще и меня уволят.

ЁНУ. Что?

МИНУ. Клиент для нас самое важное. Если подумать, то вы ни одно дело не можете решить без шума. В прошлый раз, например, вывели из себя директора компании «Санчон фармацевтикал», и он отказался от ваших услуг. Вы же ходячая катастрофа!

ЁНУ. «Ходячая катастрофа»? А вы интриган!

Мину теряется, услышав давно забытое прозвище.

Вдруг за дверями зала слышится грохот. Ёну и Мину бросаются к выходу.

СЦЕНА 7. Коридор перед залом судебных заседаний (внутри / день)

Дуён и Чинчжон ругаются, уперев руки в бока. На полу валяются их телефоны и сумки. Услышав крики, в коридоре собираются люди.

ЧИНЧЖОН. Хватит врать! В нашей стране нет компании, которая производила бы банкоматы, но не была на этой выставке! Все копируют технологии, представленные в Чикаго!

ДУЁН. Наверное, вы в «Кымган» так и делаете! А «Ихва» не такая компания! Наши разработчики несколько лет в поте лица трудились над этой моделью! Мало вам просто украсть технологию? Вы еще и чужую работу обесцениваете!

ЧИНЧЖОН. Работа? Какая работа? Грязная работа по разорению других фирм – это ты работой называешь?

ДУЁН. А чего ты мне «тыкаешь»? Думаешь, если директор, то все можно?

ЧИНЧЖОН. Что ты сказал? Повтори-ка!

МИНУ (тихо обращаясь к Ёну). Смотрите. Понятно теперь, кто из них врет?

Ёну пристально наблюдает за мужчинами. Дуён, топнув ногой, утверждает, что говорит правду, а Чинчжон бьет себя кулаком в грудь и требует не врать. Кто из них лжет, непонятно.

МИНУ. Не понимаете? Тогда что вы спрашивать собрались, если даже правду от лжи не можете отличить?

СЦЕНА 8. Кафе «У Бородача» (внутри / вечер)

Ёну и Гырами сидят у барной стойки и играют в «Правда, правда, правда». Ёну справляется на удивление хорошо.

ГЫРАМИ. Правда, правда… Правда!

Гырами пытается провести Ёну, но та спокойно, будто робот, поворачивает голову в противоположную сторону – что от нее и требуется.

ГЫРАМИ. Ах ты!

Гырами берет со стола серебристую кастрюлю и прикрывает ей голову. Ёну спокойно дожидается, пока Гырами перестанет двигаться, затем ударяет молотком по кастрюле. Деревянный молоток для отбивания мяса очень напоминает молоток судьи.

ГЫРАМИ. Ах, зараза! Где ты этому научилась? Можешь на соревнования отправляться!

ЁНУ. Но только как связана игра «Правда, правда, правда» с умением отличить правду от лжи?

ГЫРАМИ. Ты ставишь под сомнение мой метод? Забыла, что в тех книжках написано?

Гырами указывает на лежащие на стойке книги: «Язык телодвижений», «Я вижу, о чем вы думаете», «Психология лжи». Ёну прочла их, чтобы научиться отличать правду от лжи.

ЁНУ. Когда человек лжет, в его организме выделяются катехоламины, отчего ткани в носовой полости набухают. Поэтому сказка про Пиноккио была правдивой. Кроме этого, поднимается кровяное давление, вследствие чего нервные окончания на кончике носа раздражаются и нос начинает чесаться.

ГЫРАМИ. У меня от одних твоих слов нос чешется. (Потирая нос.)