детях или планах на них. Она знала, как побудить человека открыться ей. Она спрашивала о каком-то важном жизненном решении, а затем, с задушевным взглядом, произносила: «Не жалеете?» И тогда собеседница начинала изливать самые сокровенные переживания. Познакомившись со Сьюзи полчаса тому назад, она чувствовала, что у нее появилась лучшая подруга, хотя Сьюзи никогда не откровенничала в ответ. Люди любили ее за то, что она интересовалась ими.

Дома Сьюзи со всем обходилась сама: ждала второго ребенка, занималась стиркой, покупками, уборкой и готовкой, кормила, переодевала и ласкала дочку. Также она кормила ужином Уоррена. К его работе она относилась, как к таинству, и понимала, какое почтение он испытывает к мистеру Грэму. Уоррен не делился подробностями своей работы, которые в любом случае ее не интересовали. Все это время она продолжала терпеливо работать над укреплением уверенности мужа в себе и «собирать его воедино», окружая лаской и обучая искусству разбираться в людях. В одном она была непреклонна: он должен поддерживать связь с дочерью. Уоррен был не из тех, кто играет с ребенком в «козу» или берет на себя смену подгузников, но каждый вечер он пел Малышке Сьюзи песни.

«Я все время пел ей детскую песенку “По радуге”. Это работало как гипноз. Я не знаю, было ли ей настолько скучно, или что-то еще, но она засыпала сразу, как только я начинал петь. Я брал ее на руки, и она просто таяла в них».

15 декабря 1954 года у Сьюзи начались схватки. Уоррен приехал домой с работы. Тут же раздался звонок в дверь. Гостем оказался проповедник, который ходил по квартирам. Сьюзи вежливо пригласила его присесть в гостиной. И стала слушать.

Уоррен тоже слушал, думая про себя, что только Сьюзи могла впустить этого человека в дом. Уоррен начал намекать собеседнику, чтобы тот закруглялся. Он уже несколько лет был агностиком и не хотел, чтобы его обращали в веру, а его жена и вовсе рожала. Им нужно было ехать в больницу.

Сьюзи продолжала слушать. «Расскажите еще», – говорила она. Сигналы, которые подавал Уоррен, она игнорировала, считая, очевидно, что быть вежливой с посетителем и дать ему почувствовать, что его понимают, намного важнее, чем поскорее попасть в больницу. Гость, казалось, не обращал внимания на то, что у нее идут схватки. Уоррен сидел беспомощный и раздражался все сильнее, пока проповедник не выдохся.

Но до больницы они добрались вовремя. Рано утром следующего дня на свет появился Говард Грэм Баффетт.

21. На чьей стороне играть

Нью-Йорк, 1954 – 1956

Хоуи был трудным ребенком. Если Малышка Суз была тихой и спокойной, то ее брат напоминал будильник, который невозможно выключить. Родители все ждали, что крики начнут утихать, но они только усиливались. Квартира Баффеттов внезапно стала шумной и тесной.

Конечно, по звонку будильника вскакивала только Большая Сьюзи. Даже ночные завывания Хоуи не могли отвлечь Уоррена. В своем маленьком кабинете, устроенном в третьей спальне, он мог часами погружаться в размышления.

На работе он был увлечен новым сложным проектом, которому предстояло стать ключевым событием его карьеры. Вскоре после прихода Уоррена в Graham-Newman внезапно подскочила цена на какао: с 5 до более чем 50 центов за фунт. Бруклинская компания Rockwood & Co, производитель шоколада «с ограниченной рентабельностью»[184], столкнулась с дилеммой. Ее главным продуктом были шоколадные кусочки Rockwood, которые добавляют в шоколадное печенье. Значительно поднять цены на этот товар компания не могла и поэтому начала терпеть большие убытки. Однако при таких высоких ценах на какао у компании Rockwood был шанс распродать свои какао-бобы со склада и получить прибыль. К несчастью, налог, который пришлось бы при этом уплатить, забрал бы больше половины от прибыли[185].

Владельцы Rockwood предложили Graham-Newman купить компанию, но Graham-Newman не согласилась на запрашиваемую цену. Тогда они обратились к инвестору Джею Прицкеру, который нашел способ избежать огромных налоговых начислений[186]. Налоговый кодекс США 1954 года гласил, что если компания сокращает масштабы деятельности, она может не платить налог на «частичную ликвидацию» запасов. Поэтому Притцкер купил контрольный пакет акций Rockwood, решив сохранить компанию как производителя шоколадных кусочков и выйти из бизнеса по производству какао-масла. Три с половиной миллиона фунтов какао-бобов он отнес к бизнесу по производству какао-масла. Именно их предстояло «ликвидировать».

Но Прицкер продавал бобы не за живые деньги, а предложил их другим акционерам в обмен на акции. Он хотел таким образом увеличить свою долю в компании. Чтобы простимулировать их, он предложил выгодные условия: бобы на сумму 36 долларов[187] за акцию, которая торговалась по 34,5 доллара[188].

Грэм понял, как заработать на этом предложении. Компания Graham-Newman могла бы купить акции Rockwood и обменять их у Прицкера на какао-бобы, от продажи которых можно будет выручить прибыль в размере 2 доллара на акцию. Это был пример арбитража, при котором две почти одинаковые вещи торгуются по разным ценам. Ловкий трейдер при этом может практически без риска купить одну и продать другую, получив прибыль на разнице между ними. «На Уолл-стрит перефразировали старую пословицу, – писал позже Баффетт. – Дайте человеку рыбу, и он будет сыт весь день. Научите человека арбитражу, и он будет сыт всегда»[189]. Прицкер выписал бы фирме Graham-Newman складской сертификат – лист бумаги, на котором написано, что его предъявитель владеет таким-то количеством какао-бобов, и которым можно торговать, как акцией. Продав складской сертификат, Graham-Newman получила бы свои деньги.

– $34 (стоимость акции Rockwood, которую Graham-Newman отдает Прицкеру);

+ $36 (Прицкер выдает Graham-Newman складской сертификат, который она продает);

= $2 (прибыль на каждую акцию Rockwood).

Однако, если риск «почти» отсутствует, значит, небольшая вероятность риска все же есть. Что если цена на какао-бобы упадет, и складской сертификат будет стоить всего 30 долларов? Вместо того, чтобы заработать два доллара на акцию, компания Graham-Newman потеряет четыре. Чтобы зафиксировать свою прибыль и устранить этот риск, Graham-Newman продавала фьючерсы на какао. Это было хорошей идеей, поскольку цены на какао должны были упасть.

Рынок фьючерсов позволяет покупателям и продавцам договариваться о будущей продаже товара по заранее согласованной цене. За небольшую комиссию компания Graham-Newman могла договориться о продаже своих какао-бобов по установленной цене в течение определенного времени, устраняя тем самым риск падения рыночной цены. Тот, кто был на другой стороне сделки, приобретал этот риск падения цены и занимался спекуляцией[190]. Если какао-бобы подешевеют, компания Graham-Newman будет защищена от потерь, поскольку спекулянту придется выкупить у Graham-Newman