с мощной фигурой, само собой тоже рыжая.

— Знаю! Отец, пожалуйста!

— И я! — воскликнула Мия.

— Так, давайте не все, поле ограниченного размера, — остановил я девушек.

— Ладно, я понимаю, почему, — согласился патриарх Винтер: Урсула тоже ему передала, что есть хороший шанс на исцеление.

— Мия… давай в этот раз ей уступишь?

— … Не хочу… не честно… ну ладно, разок, — вздохнула она.

Итак, мы подлетели ближе. Один дежурит у врат, заодно служит эталоном времени, включив большие голографические часы с отображением секунд. Вингбайк с патриархами пододвинулся чуть вперёд, чтобы если что быть на подхвате. Ну а я, дедок из группы Мёбиус и грудастая жёнушка, немного неловко управляющаяся с лётным оборудованием, двинулись кратчайшим маршрутом.

В теории можно просто послать ему вингбайк по прямой. Никакого удалённого управления тут быть не может, но вдруг Радосу нужна помощь? Он так-то ранен, почти половины тела нет. Однако для трансцендентного это не должно быть проблемой: даже оторванная голова. Ведь они — самодостаточный душа: особый вид энергетов. А тело представляет собой лишь материализованную оболочку.

Вот был бы телепорт! Но нету, ядро действительно слишком тяжеловесно.

— Что-то мне боязно, — пробормотала Урсула.

— Мне тоже, но в основном из-за искажения. Всё будет хорошо.

— Если Разрушитель не захочет нас убить, — пробормотал наш третий.

— Это вряд ли. Ускоримся, поле не будет абсолютной защитой.

Я поглядывал за часами у врат и второй группы. Секунды у них шли больно быстро. А значит надо действовать молниеносно, резко и решительно. Защиту мы немного переоценили, но в рамках допустимого.

— Старт — полная скорость: потеряем минимум времени!

Мы полетели побыстрее, кратчайшим путём на шпиль, держась за вингбайк, которым управлял я. Разлом приближался, пока я посматривал на экран, отображающий вид с камеры, зафиксированной на голографические часы. Секунды начинали течь всё быстрее, но чрезмерное для любых других ситуаций защитное поле пока держалось. Сверхплотное, такой мощности, что хватит накрыть большую базу в большинстве аномальных Осколков. Новейшие реакторы Винтер и два топовых АЭМ-реактора выдавали предел мощности, обеспечивая нашу защиту энергией.

Я уже мог легко разглядеть замершего во временной ловушке Радоса без приближения. Секунды на часах сзади неслись с безумной скоростью, быстро менялись минуты и я сосредоточился на задаче.

Отключить двигатели, разворот и нажать торможение, иначе влетим прямо в разлом, и я не хочу узнавать, переживём ли мы это, и какое там замедление времени. Более чем привычный манёвр для любого космического пилота.

Радос вошёл в защитное поле, и я схватил кричащего трансцендентного за руку — дёрнул на себя. Едва остановившийся вингбайк на предельном форсаже стартует в обратном направлении. Люди удержались только благодаря магнитным захватам.

Я оглянулся на происходящее за спиной: Урсула, успевшая снять шлем, оставшись с одним атмосферным щитом, смотрела на повисшего на моей руке мускулистого блондина, бегающего между нами взглядом нечеловечески ярких золотых глаз. Ситуацию он явно не понимал, но главное, что не вырывался. Его тело ярко светилось, однако покров не обжигал мою руку, никакой агрессии не выказывал.

А что там…

Вторая группа пропала! Но около входа всё ещё стоял наблюдатель с часами. Прошли целые сутки… точнее лишь один цикл потеряли. Да, больше ожидаемого: думали, силовое поле лучше оградит от искажения времени, но сутки — сущая мелочь!

Радос схватил меня за руку, я сложил шлем и взглянул в его глаза.

— Секунду, выберемся из аномалии!

Разумеется, кричал я на древнем языке. А Радосу… явно хреново. Но всё потом.

Я затормозил уже у самой платформы посадочной площадки и отпустил Радоса, что дёрнулся в воздухе, схватившись за наш транспорт.

— Это честь познакомиться, — пискнула Урсула, смотря на него. Собранные в плотный клубок длинные волосы немного растрепались из-за перегрузок, и выглядела обеспокоенной: даже спряталась за мной. А вот её он, конечно, не поймёт.

Радос, стиснув, зубы, переводил взгляды между нами. Он внезапно засветился ярче и свободной рукой схватил нашего сопровождающего.

Урсула вскрикнула и дёрнулась, уже призывала магию, но толку-то? Мы уже не можем бросить его в замедленном времени, да и не нападает он.

Старик не смог отпрыгнуть, схваченный за руку. Засветилось заклинание, и по ней потекла энергия, как и из вингбайка, предупреждающего о перегрузке реакторов, зато нижняя половина тела Радоса стала быстро восстанавливаться. Он в целом стал тянуть всю ману, что была вокруг.

— Ему срочно нужна энергия: тело слишком повреждено! Урсула, не бойся!

Я потянул её вперёд, девушка сначала сопротивлялась, но потом позволила себя толкнуть. Урсула коснулась его руки и из неё также стали выкачивать энергию. А вот у меня… чуть забрал и перестал. Что за, опять Тёмная Мана? Ну а что ещё — вечно она! Радос не тянул энергию слишком быстро, сжигая наши мана-каналы, как минимум у меня в тот момент, да и Урсула не стала отпускать его.

Ноги Родоса отросли, правда, без ничего, магической одежды не появилось.

— Маны нет, резерв пустой, — Урсула отпустила руку,

— Кто бы вы ни были… благодарю, — сказал Радос болезненным тоном. — Что это за место? Где звёзды?

— Больше нет звёзд, во всяком случае, в Осколках, что вы породили, — ответил я. Разумеется, на древнем диалекте.

— Мы… что мы натворили? Стойте… рассыпающееся пространство.

— Сверханомалию, множество небольших миров в изолированных пространствах. Две тысячи четыреста лет назад. Что с вами происходит?

Сияние вокруг Радоса гасло, он скинул остатки мантии и завязал вокруг пояса.

— Не так уж важно, смертный, — вздохнул он. — Это… ты апостол Ирис? Нет, у тебя только её артефакт.

— Откуда взяться апостолами, если все вы молчите? Да, только артефакт. Но… почему ваша аура столь… слаба, — я чуть не сказал «ничтожна».

— Потому что я более не бог, у меня нет трети души, я слабею, — он стиснул зубы, смотря наверх. — Две тысячи лет… в этом мире, мы?

Ха, ещё и «богом» себя зовёт. Громкое определение, хотя они действительно сильны. Но ничтожны на фоне того, что есть во вселенной. Но… не знал, что с ними может быть такое.

— Прошу не понять не так, но в мире, в которой мы сейчас войдём, вас зовут «Разрушителями» и… ненавидят. Лишь говорю правду сразу.

Урсула меня не понимала, но шлем не надевала, а вот старик, что отлетел в сторону, дёрнулся. Включил переводчик и понял, что я говорил.

Радос же закрыл глаза и опустил голову. От него буквально исходила вина.

— Я должен это исправить.

— Сомневаюсь, что это возможно, но давайте пройдём в Иллион.

— Иллион, колонию? — он поднял голову. Так и думал, что это названия планет.

— Нет, хотя когда-то, скорее всего ею был. Сейчас это один из