можно дальше от терминологии Японии военного времени, а это общая практика, пронизывающая жизнь и идеологию Сил самообороны вплоть до самого фундаментального уровня, как я показала это в главе 2. Например, вместо мидзоте для обозначения «патриотизма» в таких материалах используются понятия «любовь к стране», «любовь к людям» или «любовь к миру» – и все на английском, как, например, в видеоклипе МССЯ, который я цитирую в начале этой главы.

В совокупности изображения облаченных в униформу мужчин и женщин индивидуализируют и, таким образом, очеловечивают военный опыт современной Японии, а в иконографии вербовочных плакатов Сил самообороны появляется недвусмысленная гендерная тема. Хотя понятие «гордость» вернулось на военные плакаты недавно, его воплощают теперь не суровые молодые люди, как в 1960-х и 1970-х годах, а жизнерадостно улыбающиеся женщины, запечатленные в боевом или парадном мундире, но в откровенно гражданской обстановке. Как показала Сато Фумика [Satō F. 2000b 2004], до конца 1960-х гг., когда Силы самообороны начали принимать женщин-добровольцев не только на должности медсестер, ни на одном плакате не были изображены только женщины и лишь на нескольких постерах МОЯ женщина находилась в группе мужчин. В то время Силы самообороны явно и исключительно ориентировались на мужчин как на потенциальных рекрутов. В течение следующих 20 лет, до введения в 1986 году в действие Закона о равных возможностях при трудоустройстве и последующих активных усилий Сил самообороны по привлечению в свои ряды большего числа женщин, образы женщин-военнослужащих появлялись более чем на трети плакатов МОЯ, но лишь небольшая часть рекламы была посвящена исключительно женщинам. Сегодня существует серьезное различие между более скромным фактическим количеством женщин в Силах самообороны и почти повсеместной их репрезентацией на плакатах, подготовленных Отделом по связям с общественностью, – в наши дни почти 80 % постеров несут на себе образы женщин. Я считаю, что использование женщин в вербовочных изображениях является попыткой обеспечить легитимность, демонстрируя усилия Сил самообороны по соблюдению Закона о равных возможностях, которые были значительно активизированы в апреле 1999 года. Избыточное присутствие женщин на этих плакатах соответствует усилиям гражданских служащих: все правительственные учреждения пытаются донести до общественности одно и то же сообщение о равенстве полов. Таким образом, Силы самообороны предполагают, что они подобны любой другой правительственной организации; в то же время их образы женщин служат для манипулирования представлениями о мире и гордости. Женские фигуры нейтрализуют понятие «гордости», которое в противном случае могло бы ассоциироваться с национализмом и империализмом. Женщин позиционируют как миролюбивый пол: их улыбающиеся лица говорят о том, что хорошие, симпатичные девушки есть и в Силах самообороны и что их не было бы здесь, если бы военные были жестокой, странной, опасной организацией (см. Рис. 13). Это сочетание «женщины» и «мира» контрастирует с пропагандой военного времени, в которой мужчины изображались бойцами на фронте, а женщины – матерями, женами и хранительницами дома. Как я уже показывала в другой публикации [Frūhstūck 2007b], четкие гендерные границы были предельно идеологизированы, хотя во время Азиатско-Тихоокеанской войны они постоянно нарушались как мужчинами, так и женщинами. Однако эти границы прочно укоренились в послевоенном обществе, и аппарат по связям с общественностью Сил самообороны просто использовал их в вербовочных плакатах.

Еще одной характерной чертой вербовочных плакатов Сил самообороны является редкость, с которой они изображают мужчин и женщин в военной форме с главными орудиями их труда – оружием. Вместо этого юноши и девушки на плакатах часто одеты в штатское и выглядят как обычные японские граждане. Они не демонстрируют никаких особых талантов или качеств, которые сделали бы их особенно подходящими для военной карьеры. Их лица привлекательны, чисты и расслаблены, на них нет никаких признаков последствий напряженной деятельности, такой, как рытье траншей или стрельба из оружия (знаковые признаки военных действий на плакатах для призыва в армию США). Вместо действия, движения, огня и пыли многих вербовочных изображений США на японских плакатах царит тихая, солнечная, умиротворяющая атмосфера, отражающаяся в статичных позах моделей и их несколько отстраненных взглядах, никогда не направленных на зрителя агрессивно. За исключением случайного боевого самолета, декоративно размещенного на заднем плане, оружие или солдаты, потенциально пригодные для агрессивных действий, таких как стрельба из винтовок или танков, появляются на плакатах крайне редко. В тех редких случаях, когда оружие присутствует явно, лица молодых улыбающихся женщин всегда компенсируют это изображение. Короче говоря, «защита мира для всех» представлена как спокойное, счастливое, чистое и сдержанное занятие, что максимально соответствует лозунгам на этих плакатах и резко контрастирует с реальностью военной подготовки.

Рис. 13. В наши дни для плакатов отделов по связям с общественностью Сил самообороны обычно используют образы молодых, весело улыбающихся женщин в сопровождении решительно невоенных по смыслу лозунгов, например: «Мирные люди Японии, вперед!»

МИР ВО ВСЕМ МИРЕ И ПРИНЦ ОГУРЧИК

Это чудесная деревня! Эта страна поистине прекрасна! Тепло в сердцах людей, и процветает сельское хозяйство!!! И здесь, как нигде на свете, царит мир!!! Кажется, у этой страны нет Сил обороны, верно? Как я и думал, в мирной стране Силы обороны не нужны!

Принц Огурчик в манге «Принц Огурчик: Путешествие к миру»

(Pikurusu ōji: Heiwa e no tabi, [Kuwahata, Tomonaga 1995: 1])

Эти эмоциональные слова произносит принц Огурчик (Pikurusu ōji), мужчина – талисман Сил самообороны, украшающий визитные карточки некоторых военнослужащих. Принца Огурчика можно купить в виде пластиковой куклы разных размеров, вплоть до миниатюрного брелока, который можно прикреплять к мобильным телефонам и сумкам, а еще в виде флуоресцентных наклеек. Он также является героем трех томов манги, впервые опубликованных в начале 1990-х годов Отделом МОЯ по связям с общественностью: «Принц Огурчик. Путешествие к миру» (Pikurusu ōji: Heiwa e no tabi), «Принц Огурчик. Кони самообороны» (Pikurusu ōji no Jieitai nikki) и «Принц Огурчик. Дневник самообороны – II» (Pikurusu ōji no Jieitai nikki 2). Брошюры-комиксы объемом от 14 до 34 страниц были частью более крупной кампании, направленной на активное создание нового образа Сил самообороны в японском обществе. Кампания была организована МОЯ и разработана Dentsu, одной из крупнейших рекламных корпораций Японии, имеющей тесные связи с правительством, которая также вложила значительные средства в производство и маркетинг фильмов-аниме. Использование принца Огурчика и его коллеги – женщины, мисс Петрушки, представляло собой масштабную попытку преодолеть разрыв между Силами самообороны и гражданским обществом, на этот раз путем упрощения и инфантилизирования задач Сил самообороны в комиксах-манге для молодежной аудитории, которая является источником потенциальных рекрутов.

Направленная на юных читателей и зрителей, история принца Огурчика объединяет эстетические элементы волшебной сказки (центральная фигура – принц, имена персонажей вымышленные, необходимость усвоить урок) с дидактической задачей разъяснить значение Сил самообороны, чтобы убедить японское население сочувствовать военным и уважать их. В самом начале истории принц Огурчик стоит на холмах у стен замка своего отца и приветствует чудесный солнечный день в Королевстве Паприка. Внезапно он слышит звуки бодрого марша. Подходит группа солдат Сил обороны. Наблюдая за тяжелой тренировкой солдат, принц Огурчик приходит в ярость оттого, что командир приказывает молодому человеку по имени Перец делать серию отжиманий быстрее. Командир отвечает – а позже это замечание повторяет и сам Перец, – что для того, чтобы поддерживать мир и «защищать страну» (куни о мамору) королевству нужны хорошо обученные Силы обороны. Принц Огурчик по-прежнему в этом не убежден. Он прогуливается, размышляя о том, что королевство может