Есть вспомогательные части для устроения переправ и наведения мостов. Есть метатели греческого огня. Есть подразделения, умеющие обращаться с осадными машинами и метательными орудиями. Для действий в горах у меня собрана особого рода пехота, составленная из горцев. Войска, как и у Чингизхана, разделены на десятки, сотни, тысячи, тумены.

— Видел я в деле твои тумены, Великий! — поклонился Рамза. — Трудно с ними биться на равных.

— Тяжёлая конница у меня одета в броню, — продолжил Тимур. — Воины вооружены копьями, шлемами, кольчугами, латами, мечами. Всадник лёгкой конницы имеет кожаные доспехи, мечи, луки и стрелы. Каждый десятник вооружён кольчугой, мечом и луком. Сотники имеют мечи, луки, палицы, булавы, кольчуги и латы. Награда для отличившихся воинов — прибавление жалования. А оно в моей армии выплачивается регулярно. За храбрость награждаю увеличением доли при раздаче добычи, повышением в чине, присваиваю почётный титул «богатырь». А при отличии сотен или тысяч — раздаю литавры и знамёна. Трусов казню перед строем. Вместе с оставившим поле боя трусом казню каждого десятого из его сотни. Поэтому мои воины не бегут.

— Так делал повелитель сильных Чингизхан! — снова поклонился Рамза.

— Да! — взяв кубок, Тимур притронулся к вину. — В бою мои войска имеют правильный строй — в несколько линий, которые я постепенно ввожу в бой, и свежий резерв, составленный из лучших войск. И если неприятель сминает переднюю линию, то, опрокинув центр конницы, он слишком стремительно теснит её и сам оказывается замкнутым в ловушку с флангов пехотой и конницей. И проигрывает сражение. Именно так я разбил Тохтамыша на Кавказе. Но это ему не пошло впрок — у Сарай-Берке он снова столкнулся с моей тактикой, основанной на том же принципе, и снова проиграл, как неопытный щенок! Наверное, сам бог войны подсказал Чингизхану такой способ ведения битв. Так же строил боевые порядки и мой дед хан Батый. Я лишь учусь у мудрых.

— Бог не обделил мудростью и тебя самого, Великий! — вставил Султан-Хусейн.

Тимур с тёплой улыбкой взглянул на внука. Потом снисходительно посмотрел на Рамзу:

— Так что «наёмная» орда Тимура, князь, — это прекрасно подготовленные войска, которым покоряются Европа, Египет и Азия. Это те же самые неудержимые лавы Чингизхана и Батыя!

— Это бесспорно, Великий! — согласился русич. — Но построение твоих войск очень похоже на боевой строй славян. Они издавна перед битвой ставили полки «птицей»: в середине головной полк, а справа и слева мощные полки правого и левого крыла.

— Знаешь, почему именно так?

— Знаю, Великий. Верят славяне в свою прародительницу Мать-Славу, которая перед битвой проносится, обернувшись птицей, над полками, предвещая победу.

— И я верю в то, что появление птицы над полем брани приносит удачу. — Тимур посмотрел на своего сокола. — Вот мой живой талисман. Он со мной везде: и в походе, и на охоте, и на отдыхе. Перед битвой я выпускаю его, чтобы видели войска мои распростёртые крылья удачи! И чтобы учились мои внуки, как надо править! Ты знаешь, князь Рамза, я ведь создал великую империю и забочусь о ней как рачительный хозяин. Как бы длителен ни был мой очередной поход, возвращаясь, строго спрашиваю с тех, кому в своё отсутствие доверяю управление государством. Не потому что не верю преданным мне людям, а потому что империя является детищем всей моей жизни, единственным достоянием, которое я хочу передать своим внукам. — Тимур тепло посмотрел на сидящего рядом Султан-Хусейна. — Не сыновьям, а внукам. Ибо было мне пророчество, что семьдесят поколений моих потомков будут царствовать после меня. И создаю я империю для них, а не для себя. Я лишь раб своих внуков и правнуков.

— Ты поистине велик, Железный Тимур! — Рамза с уважением низко склонил голову. Его примеру последовали все присутствующие в шатре, даже слуги, кроме стражи, зорко следящей за каждым человеком возле повелителя.

— Ладно, хватит об этом! — усмехнулся своим мыслям рыжебородый. — Лучше скажи, князь, ты сам-то участвовал в набеге на Москву с Тохтамышем?

— Я всегда был рядом с ханом: и в битве на Куликовом поле, и при последнем московском походе.

— Ну, расскажи вначале о Куликовом сражении. Только поподробнее, общая картина мне известна.

— Подробнее? — задумался Рамза. — А с какого места начать рассказ?

— С какого хочешь! Можешь с самого начала — моему внуку будет полезным послушать и поучиться.

— Тогда начну с того, что царь Мамай был неплохим правителем и сильным военачальником. Не по крови он сел на трон, это правда, но если бы был жив Великий Чингизхан, думаю, он одобрил бы действия бывшего темника Мамая. Разнежились в богатстве и погрязли в разврате потомки повелителя сильных. А кто рождается в достатке и живёт на всём готовом, разве может стать большим человеком? Распри и дворцовые перевороты разрушали Великую Орду. И престол Мамай захватил для того, чтобы остановить творившийся беспорядок: за двадцать лет на троне Золотой Орды сменилось десять ханов — чингизидов. Потомки царских кровей всё никак не могли поделить наследство Чингизхана. И гражданская власть в лице посадских князей постепенно перестала подчиняться Орде. Сама Орда из единой стала распадаться на Золотую, Белую и Синюю. Ну ты, Великий, это знаешь…

— Продолжай! — Тимур потянулся за вином. — А ты, Султан-Хусейн, внимай!

Рамза посмотрел на слушающего с интересом Султан-Хусейна и продолжил:

— Мамай выступил жёстким правителем, ратующим за объединение раздираемой распрями Руси. И противостоять ему посмел только князь Дмитрий Донской, имеющий в то время значительный вес среди князей. Он воспользовался недовольством народа очередным увеличением дани, которую Мамай наложил на всю Золотую Орду, и давним желанием посадских князей вывести Владимирско-Суздальским земли из состава Золотой Орды. Это означало бы её конец. Мамай не мог этого допустить и стал готовиться к походу. Донской заключил союз с Тохтамышем против Мамая и тоже стал собирать армию. Царь Мамай договорился с великим князем Белой Орды Ягайло, у которого были претензии к Дмитрию по Смоленску и Москве, и тот выступил в поход против Северной Орды, решив наказать её неподчинение верховной власти. К их союзу присоединился рязанский князь Ольг, но войска выставлять повременил. Был он против гражданской войны.

Дмитрий в то время только собирал войско в своей столице — Костроме. Наступал сентябрь. Мамай не спеша двинул всю орду с юга на север в направлении земель князя Дмитрия, предоставляя время крестьянам собрать урожай. И он ещё надеялся, что Дмитрий одумается и заплатит дань. Но спешил князь Дмитрий. Время работало против него, и