class="p1">– Смотря как упаковано… Я бы в 36 гигов данные на «Фокус» уместил, – он запрокинул голову, облизал пересохшие губы. – Ксень, если ты в курсе, то это свинство.

– Я не в курсе!

Пауков замер за ее спиной.

– Какого рода информация загружена на диск?

Крыж пожал плечами:

– На этом оборудовании я только вес вижу. По форматированию – обычная модифицированная архивная папка. Нужен деархиватор как минимум.

– А по названию папки тоже ничего не ясно? – Артем обошел Ксению, встал с другой стороны консоли Крыжа, склонился к монитору.

Крыж покачал головой.

– Больше похоже на аббревиатуру.

– Это данные из госархива Коклурна, – подал голос Резников и смутился, поймав на себе взгляд Ксении – удивленный и даже ошарашенный.

– Ты уверен?

– Я узнаю часть символов, которые мы видели при дешифровке карты на «Фокусе».

– А с чего ты решил, что они имеют отношение к госархиву?

Парень моргнул белобрысыми ресницами, ткнул в экран:

– Цифровой код перед буквенными соответствуют корневому сертификату ГосАрхива Империи… в Довоенную эпоху.

Парни переглянулись:

– То есть ты думаешь, что Теон нашими руками залез в корневой архив Коклурна? – Артем шумно выдохнул, уже и сам зная ответ.

Ксения протянула руку за креодиском:

– Отдай мне…

Крыж с ловкостью фокусника перехватил яркий язычок на пластине, выдернул из разъема:

– А вот это хренушки, мадам Следак, – он виртуозно сунул креодиск в карман. – Господин начальник криминальной полиции доверил мне это дело, я его и передам Теону… Лично. В руки.

Он нагло уставился на Ксению, добавил снисходительно:

– У меня будет сохраннее. Честно.

Ксения окинула взглядом парней. Прежде, чем успела что-то возразить, заговорил Пауков.

– Скажи, Василий, ты же не выключал интеркоды и пеленг перед стыковкой с «Бергом»?

Крыж обернулся к нему, медленно качнул головой:

– Нет… По условиям сделки с Теоном мы шли с открытым пеленгом. Я не выключал.

Артем присел на угол тумбы с СТП-передатчиком:

– Ребят, я знаете, что думаю… Ульке последнее, что в голову придет, так это проверить открыт ли пеленг. Думаю, в одной рубке с Сабо у нее есть дела поважнее.

Авдеев кивнул:

– Это идея. Чтобы отключить пеленг, ей надо зайти в центральный узел искина, из него – на седьмую линию…

– А там запаролено, – добавил Крыж. – Не, она вряд ли бы отключила.

Артем сцепил пальцы в замок:

– Если так, то мы ее должны зафиксировать, здесь «чистый» эфир, Коклурн использует другие частоты для передачи сигнала.

Ксения покачала головой:

– Грацц наверняка передал с Сабо вуаль. Иначе бы на них уже вся полиция Коклурна охотилась.

Василий улыбнулся по-мальчишески широко и открыто:

– Ксень. Я создал внешний код искина вот этими ручками, – он повертел растопыренными пальцами перед носом: – Я его под любой вуалью узнаю… Ты что, в самом деле…

Артем вздохнул с облегчением поднял на Ксению усталый взгляд:

– Это проще проверить, чем гадать…

Глава 8. Туманность Галоджи

«Фокус» медленно, ощупью, ввинчивался в Туманность Галоджи.

Скопление мелкой космической пыли после взрыва конгломерата Гало, вихревые потоки, которые так и блуждали, собираясь в странные аномалии. Здесь, кажется, замедлялось время, здесь не действовали ориентиры. Здесь было все пропитано смертью.

Сто пятьдесят лет назад Гало был цветущим садом, центром цивилизации Коклурна, его корневой памятью и мозговым центром. Именно здесь находились научно-исследовательские базы, полигоны, именно здесь располагались основные хранилища госархива. Охраняемая территория вне контроля. Государство в государстве, со своей армией и флотом.

Именно сюда Единая галактика нанесла сокрушительный удар, вырвав из рук рептилоидов преимущества древней цивилизации и сотрудничества с Ушедшими.

Операция Иштиль, вырвавшая Коклурну сердце, и Выжженное поле как ее результат. Венец цивилизации Высших рас. Ульяна мрачно усмехнулась, медленно выдохнула. Плечи свело от напряжения и усталости, глаза слезились – вторые сутки заканчивались с момента, как она в одиночестве пилотировала «Фокус». Очень хотелось есть и пить, перекусы батончиками, которые она нашла в рубке в стойке аварийного оборудования и припасов, питательная жидкость, безвкусная, напоминающая несвежий брусничный кисель, – это все ее питание. Но слезть с навигаторского кресла и оставить Флиппера без управления Ульяна не могла – слишком сложная навигация и практически нулевая видимость.

Как и не могла передать управление Сабо.

Девушка проморгалась, посмотрела на таймер – цепочка окрашенных красным цифр стремительно сокращалась, время до встречи с информатором Коклурна приближалось, а они были еще так далеко от расчетных координат. Воспользовавшись небольшим безопасным карманом в тени астероида, Ульяна вышла из нейросети фрегата, дернула рычаг вниз – щуп аккуратно опустил ее. С силой промассировав шею, девушка спустила ноги на пол рубки. Ее повело, пришлось схватиться на спинку стула Кирилла и на мгновение замереть, перевести дыхание. Голова кружилась.

Взгляд скользнул по мембране гермопереборки, отделявшей рубку от остальной части корабля: в полумраке коридора угадывался силуэт Паля Сабо. Словно цепной пес, он сторожил выход из рубки, сидел, прислонившись к стене и вытянув ноги. Заметив, что Ульяна сползла с навигаторского кресла, креонидянин встал и снова вызвал рубку по коммуникатору.

Ульяна не реагировала. Наклонилась к ящику под приборной панелью Артема, потянула на себя белый ярлычок ячейки с нейростимуляторами. Неторопливо раскрыла, автоматически отметив, как дрожат руки. Внутри ячейки поблескивали в углублениях небольшие ампулы с бледно-желтой жидкостью. Она достала одну, отметив, что осталось ровно семь. Закрыла ящичек и, присев на край кресла Артема, вставила ампулу в шприц.

Сабо с силой ударил по мембране, от чего по мутной поверхности рассыпались серо-бурые пятна.

– Капитан, вызов по внутренней связи, – снова сообщил Флиппер. – Ваш гость…

Ульяна хмыкнула, покосилась на индикатор готовности шприца.

– Что ему надо?

Монитор на стене ожил, в нем замерло бледное лицо креонидянина, узкое и рыхлое. Он молчал, буравил ее взглядом.

– Ты решила геройски сдохнуть? – Она видела, как Сабо прислонился плечом к стойке.

Ульяна прищурилась, но промолчала. Потянула вниз воротник навигаторского комбинезона.

– Не твое дело, – пробормотала, наконец.

– Сколько кубиков за сутки вколола?

– Отвали, – повысила голос и приставила к основанию шеи иглу.

Сабо стукнул кулаком по гермопереборке, та загудела.

– Я спрашиваю, сколько кубиков вколола, тварь?! – заорал.

Ульяна чувствовала отупение, равнодушно констатировала, что креонидянин в бешенстве. Так, словно ее это не касалось. Словно досматривала бесконечный сезон сериала по ТВ: три часа ночи и «еще одна серия».

– Этот – третий, – Ульяна надавила на носик, ввела лекарство.

После подчеркнуто неторопливо сложила шприц в упаковку, убрала в карман.

Сабо мгновенно успокоился, фыркнул презрительно, отстранился от монитора:

– Ну, еще один вколешь и сдохнешь, – бросил и выключил связь, отошел от мембраны.

Ульяна видела, как его затянутая в темную форму фигура медленно растворилась в полутьме коридора.

Девушка закусила губу. Он прав: столько нельзя. У