левой рукой запястье так, чтобы рука с зажатым в ней парализатором перестала дрожать. – Что там, на Тамту. Что в клириканской шлюпке… Ты дразнишь меня, пугаешь. Но каждый раз, когда находишься в шаге от победы, отступаешь. Что происходит?

Он рассмеялся в лицо, отступил к лестнице:

– Ты забываешь, что мы – первоклассные охотники. Меня заводит, как ты смотришь на меня, как меняется цвет твоих глаз, смыкаются губы и напрягается спина, – он медленно вдохнул, посмотрел тяжело, влажно: – Как обостряется твой запах. Я привык брать силой даже то, что мне не принадлежит. Предвкушение означает больше, чем само обладание.

Ульяна покачала головой, пробормотала:

– Ты больной, Сабо. Больной на всю голову.

Он запрокинул голову и захохотал. Не вытаскивая руки из карманов, направился к лестнице.

– Забавное выражение, запомню, – бросил, скатываясь по ступеням в кают-компанию. – Вы, земляне, вообще забавные… Как комнатные собачки… Тяф!.. Кстати, поторопись в рубку, ты натравила на меня искин, и он отказывается корректировать маршрут, а мы вот-вот войдем в астероидный поток… Я не хочу здесь сдохнуть.

* * *

Когда Ульяна добежала до рубки, мониторы уже полыхали красным, а звуковой сигнал оповещения об изменении навигационной погоды и необходимости корректировки курса перешел на ультразвук.

– Сигнал, отбой! – крикнула, забираясь в кресло.

Паль Сабо лениво развалился в кресле Авдеева. На появление Ульяны в рубке среагировал вяло, будто между ними ничего не произошло минутой ранее.

Сирена захлебнулась и смолкла. Только красный индикатор мигал под куполом рубки.

– Сабо! Принять полномочия второго навигатора! Флиппер, защита борта на максимум. Самый малый вперед.

Искин мелодично отозвался:

– Да, капитан.

Ульяна почувствовала в нейросети креонидянина – будто кто-то до плеча дотронулся, мигнула иконка его активности в правом верхнем углу монитора. Ульяна решительно замкнула ее. Так, как учил Сабо. «Фокус» стал устойчивее, послушнее, заметно легче.

«Надо же», – с удивлением отметила.

– Тише, – предупредил Сабо, почувствовав, как фрегат дернулся вперед, едва не напоровшись на пылевое скопление. Отметил мрачно: – Учишься хорошо. Пауку с Крыжем повезло.

Ульяна развернула фрегат, уложила на курс.

– Справа по борту вихревой поток. Плотность шесть, – подсказал искин.

Ульяна взяла левее, вывела фрегат на чистое пространство.

– Подготовлено уточнение маршрута до точки, отмеченной в путевом листе, как «Встреча», – сообщил «Фокус».

– Каково расчетное время прибытия? – Ульяна позволила себе расслабиться, наблюдая внутри нейросети, как фрегат ведет Сабо. Чуть грубовато, порывисто, но уверенно и легко. Под сердцем полыхнула ревность.

– Три часа двадцать восемь минут.

Сабо цокнул языком, отметил:

– Не успеваем. Надо пересчитывать маршрут. На пути – массивная аномалия, ее преодоление может занять больше времени.

– Скорректируй время прибытия скоростью, – предложила Ульяна.

Сабо криво усмехнулся:

– В такой навигации? Ты больна на всю голову, так, кажется, ты говорила?

Ульяна сцепила челюсти, сжала кулаки.

– Хорошо, что ты предлагаешь?

Сабо провел ногтем по изогнутой петле проложенного маршрута:

– Срезать вот здесь, пройти по кромке аномалии… У нас малый фрегат. На минимальной скорости пройти, нас даже не заметят…

– Минимальной – это какой? На каком отдалении от центра аномалии проходить? Сабо, у нас нет точных навигационных карт, мы пользуемся тем, что дал тебе Грацц. Идти на глазок предлагаешь, без расчетов? Сколько лет этим координатам? А если она гиперактивная и уже разрослась? И мы вляпаемся в нее…

– Ну хорошо, капитан, – Сабо лениво зевнул.

Он чувствовал, как она держит нейросеть, это позволяло подобраться к ней так близко, как никогда. Словно по туго натянутому тросу. Слышать ее дыхание, ловить ее пульс. Сейчас она вела его, будто собаку на коротком поводке, вела твердой рукой и говорила о себе гораздо больше того, что хотела.

Креонидянин послушно ждал.

Проложенный искином маршрут не позволял расслабиться, приходилось то снижать скорость, то наращивать ее, то брать деферент на бок, то незначительно изменять угол атаки. Фрегат его слушался, скользил ловко. «Хорошая машинка, юркая» – отметил про себя, представляя, как бы они сработались. Если бы не чертов Пауков, который не допустил его в испытательскую группу.

Паль Сабо чувствовал покалывание под пальцами – верный признак того, что он в подконтрольном нейростатусе. Но иногда, на доли секунды, покалывание пропадало, и креонидянин ловил, как срывался пульс землянки, как изменялся ритм ее сердца.

«Она засыпает», – догадался.

Конструкция кресла первого навигатора, мягкая подвеска и эффект парения, конечно, незаменимы в управлении судном. Но на длительном марше оказывают плохую службу, усыпляя навигатора, укачивая его. Поэтому на военных линкорах вроде «Сционы» подвеска жесткая без пневматики.

Тишина, усталость и внезапное ощущение, что все под контролем – плохие помощники в космосе.

Сабо криво усмехнулся, прищурился. Чуть повел плечом, чтобы снять напряжение и проверить целостность нейросети. Покалывание под пальцами пропало. Он прислушался к пульсу землянки. Ровный. Креонидянин посмотрел на мигающие в углу монитора цифры, засек время. 62 удара в минуту.

Сабо расправил плечи, почувствовав себя хозяином фрегата.

«Интересно, она сделала блокировку?» – мелькнула мысль.

– «Фокус», проверь координаты.

– Координаты соответствуют расчетным, – отозвался искин.

Паль Сабо развернул корабль, снял с маршрута и поставил в тень астероида.

– Вы отклонились от курса, – тут же сообщил искин. – Рекомендую вернуться на заданные координаты…

Сабо снял височные диски, положил голову на подлокотник.

Все прошло в точности так, как он задумал: загнанная в угол зверюшка отдала ему права на управление фрегатом, а сама отключилась, оказавшись полностью в его власти.

– Адмиция 22-03-12. Владелец Грацц Ирган. – Вызвал из списка загруженный диск с координатами. Нашел глазами нужный код. Интерактивный экран услужливо подсветил его синим. – Активировать маячок, – коротко приказал. – Код активации «джаи́ль».

Повернул голову, чтобы посмотреть на рыжеволосого навигатора. Сейчас ее кожа бледна, почти так же, как его собственная. Только огненно-яркие волосы, каких в его народе никогда не бывало, отличали ее от женщин Креониды. Точеный профиль, острый подбородок. Губы чуть приоткрыты. А под ресницами собирается тревога.

Сабо встал с навигаторского кресла, сунул руки в карманы брюк. Подошел к землянке так, чтобы видеть ее лицо.

Его миссия завершена.

Сейчас на включенный маячок придут те, кто ее заказал. Как изысканное блюдо на обед. Он всего лишь курьер.

Он коснулся ее запястья. Неторопливо погладил. Отодвинул край рукава.

Подумав, достал из внутреннего кармана кителя серебристую колбу. Плоская, с гибким корпусом и длинной тонкой иглой, она легко помещалась в его руке.

– Не сейчас, так потом, но мы с тобой поиграем, – пошептал.

Перевернул руку девушки запястьем вверх и ввел иглу в вену. Та мягко вонзилась в плоть. Креонидянин отодвинул клапан, втянул кровь внутрь колбы. Та окрасилась оранжевым, на табло загорелся синим индикатор. Сабо развернул его так, чтобы он касался подушечки пальца девушки, снял пленку-предохранитель и приложил к