после этого закрепил его в пазах и надел защитную перчатку. Проверил крепление и герметичность стыков. Около гермопереборки показался Крыж. Присел на корточки.

– Прости.

Пауков посмотрел на него через плечо, кивнул. Взял в руки шлем.

– Вась, не дергай ее, – попросил. – Она сейчас ошибок наляпает, как со входом в войд, а как их потом разгребать? – щелкнул затвором затемнения, включил автоматику и перебросил изображение с креоника на внутреннюю поверхность стекла. Добавил тихо: – Нам отработать вместе пару дней. Она свою работу сделает, мы – свою. Дальше разойдемся по-хорошему.

Крыж послушно кивнул.

– Тимоха размещает данные по стоковым течения, я думаю, смогу найти алгоритм. Сразу тебе маякну, как будут новости, – переменил тему.

Артем покосился на его виноватую физиономию, согласился:

– Маякни. – И надел шлем на голову, закрепил воротник, поправил манжету на стыке.

Поднял затянутую в перчатку руку вверх в знак прощания и шагнул за мембрану в шлюз.

На запястье загорелось синим задание: проверить носовые визиры – Василий заботливо пометил нужные на схеме ярко-желтым маркером, далее проверить пятую секцию правого инерционного двигателя. Артем помнил, что там надо в первую очередь глянуть целостность и подсоединение датчиков. По ходу проверить обшивку и самые сложные повреждения сразу отремонтировать.

Стравил давление в шлюзе.

– К выходу готов, – сообщил в рубку.

Мигнуло световое табло, рычаг открытия шлюза подсветился бело-лунным. Артем не любил выход в открытый космос. Никакой романтики, как оказалось. Пустота и ощущение своей полной ничтожности. На «Фокусе» почти все внешние работы проводились с помощью ремботов, удаленно. В крайнем случае – из манипулятора. Выданное же Теоном суденышко, выпущенное еще, наверно, когда сам Теон не появился на свет, не предполагало автоматизированного ремонта.

Только вручную, только хардкор.

Зато простая механическая работа позволяла занять руки и освободить голову. Подумать.

Он оттолкнулся от помоста, прыгнул в пустоту. Сердце привычно дернулось в груди, на мгновение сбилось дыхание. Артем ухватился за поручень, повис в невесомости, поболтал ногами, чтобы тело привыкло к невесомости, а мозг начал работать как обычно, решив, что вокруг ничего необычного.

Постепенно прошла сухость во рту и утих шум в ушах, исчезла тяжесть и отечность в ногах. Генетик посмотрел на внешний креоник – давление нормализовалось, выровнялся пульс.

«Так-то лучше».

Подождал еще. Мысли снова и снова возвращались к главному. Уже почти сутки, как Улька в руках этого урода, Сабо. Артем подавил в себе закипающую злость – знал, что если позволит ей разгореться, не сможет соображать. Подумал о том, что Ульяна все-таки на «Фокусе», там ей все знакомо, она сможет защититься. Это ее территория. И теплилась надежда, что она смогла избавиться от креонидянина.

Если Сабо не выбросил ее за борт в самом начале, значит, она ему нужна живой. Пока нужна. Значит, такие распоряжения даны Граццем.

Что задумал старый интриган? Ясно, ему нужен энергон.

«Зачем, черт возьми?». Вот что не давало покоя.

Ираль говорил, что энергон нужен только чтобы выбрать объект имплементации. Он выбран – это Ульяна и следом за ней все земляне. То есть программа, загруженная в древнее устройство, выполнена.

Что тогда хочет Грацц?

В сердце родилась и затеплилась, как огонек на ветру, надежда. «Неужели еще не все потеряно и что-то можно изменить?», – крамольная мысль закралась и поселилась в груди. Крамольная, потому что опасная своей надеждой. У них менее трех недель, чтобы предотвратить масштабную экспансию. Не допустить, чтобы атавиты появились в доме его родителей так, как они появились в домах трилонцев. Для каждого из них – Крыжа, Кира, Натки, Ульяны, Тима, его самого – эта битва не за идею, это битва за дом. Потому что дом – там, где мать с отцом. Где качался в колыбели. И где могилы дедов.

– Паук, не вижу визуал, – в динамике прошелестел голос Крыжа, выдернул из раздумий.

Артем покосился на часы – почти четыре минуты болтается на выброске. Проверил крепление страховочного троса на корпусе катера, неспешно оттолкнулся и направился к носовой части. Тяжелые ботинки цеплялись за пазы, подошва намагничивалась, удерживая его на поверхности катера. Приноровившись, Артем зашагал по корпусу. Поправил глазок внешней камеры:

– Видно теперь?

– Теперь видно, – довольный голос Крыжа. – Авдеев с юнгой ищут. Ксения обещала попробовать добыть у контроллера данные по трассовым полям.

– Хорошо. – Артем добрался до инерционного двигателя. Цокнул языком: – Правый инерционный. Внешних повреждений, кроме незначительных царапин, не наблюдаю.

Крыж вздохнул:

– Что, друг, повреждение датчиков не подтверждаешь?

– Нет, не подтверждаю, – Артем усмехнулся. – Когда там господа проверяющие явятся?

– Да уже скоро, на связь вышли. Вон, с Киром лопочут под чутким руководством мадам Следак…

– Крыж, тормози.

Крыж сделал вид, что не расслышал:

– Наш знакомец Химала Чи за нас поручился, предлагает сопровождение… Под белы рученьки, так сказать.

Артем прищурился – свет внешнего прожектора слепил. Аккуратно подцепил анализатор, прочитал данные. Запустил перезагрузку.

– А Ксения что говорит? – ярлычок на датчике мигнул зеленым.

– Мадам Следак… Ксения то есть отказывается.

Артем вздохнул:

– И правильно. Я бы тоже отказался… Так, проверяй правый инерционный… Вроде все норм должно быть.

Крыж удовлетворенно засопел в динамиках:

– О, другое дело. Работает… Слушай, визиры на носу тоже перезагрузились, тоже работают без помех.

Артем кивнул:

– Вот и хорошо.

* * *

Движение по спирали, на невероятной скорости. Встречный поток рвал материю, но они мчались мимо него, ускользая, опережая всего на мгновение. «Фокус» торопился по кромке войда, по внутренней стене, ввинчиваясь. Ульяна чувствовала себя как на американских горках: вверх до шума в ушах и тут же – вниз, до одури, до срыва дыхания. Навигаторское кресло болтало из стороны в сторону, черная материя торсионного вихря мельтешила на визирах.

«Дыши, Ульяна», – слышала она голос Артема так отчетливо, будто он был рядом. Будто касался вспотевшего от напряжения затылка. Майоран и горький перец – его аромат будоражил мысли, внушал надежду на скорую встречу.

– Есть дышать, – отозвалась вслух.

И Флиппер выскочил на территорию Коклурна.

Мигнули карты, подгружая приграничный сектор. Ульяна потянулась и нажала иконку адаптации сигнала. По мониторам прошла волна, за ней – череда понятных символов. «Фокус» по-прежнему знал и помнил все, что в него было загружено.

– Как же нам искать энергон? – проговорила Ульяна тихо, когда щелкнул сигнал внутренней связи. Привычный голос искина уточнил:

– Капитан, выход на территорию Коклурна подтверждаю. Мы находимся на границе сектора Ас-Тар с сектором Галоджи. Согласно графику патрулирования мы пересечемся с очередным патрулем через сорок минут двадцать секунд. Уйти в теневое поле?

– Да. И следи, чтобы нас не обнаружили. Мы здесь нелегально.

– Да, капитан. Вас вызывает пассажир из камбуза. Нервничает. Открыть доступ в рубку?

Ульяна закусила губу: «А что, если его там и продержать весь