В повозку мы сгрузили и свои пожитки. Места хватило. Лошадей варгийские купцы тоже выдали, поэтому наше имущество занимало довольно много пространство, учитывая нескольких кхазарских скакунов. Было бы неплохо поскорее всё лишнее распродать, потому что сундуки и мешки привлекали ненужное внимание. А малое количество защитников наводило людей на крамольные мысли.

— Эй, ты меня слышишь? Тамай Саяд. Твой гайдамал. Как мне его найти? — Возможно, для пьяного ума мой скверный асмаридский был слишком неразборчивым, поэтому я говорил чуть ли не по слогам.

Но это не помогло. Засранец хрюкнул, хмыкнул, сделал последний глоток какого-то кислого на запах пойла и отрубился окончательно.

— Да чтоб тебя демоны!..

Я уже начал ругаться по-варгийски, как вдруг нас окликнул чей-то голос:

— Эй, северяне! Саяда ищите? Что вам от него надо?

Мы обернулись. Голос принадлежал хозяину трактира. Это я понял по одежде с передником и потным от печного жара волосам. Широкий мужик с огромным пузом и подбородком, плавно переходящим в бычью шею. Он выглядел довольно грозно, но всё портили ноги. Широкие, подстать мясистому торсу, они сужались к низу. И стопы казались чуть больше, чем у Златы, хотя это было наверняка не так. Вместо асмаридской туники трактирщик носил светлую свободную кофту, бриджи и низкие ботинки, будто подчёркивая свою несуразность.

— Долг хотим отдать! — заявил я. — Тамай очень помог нам. Свёл с нужными людьми, благодаря чему мы получили хороший доход.

— А стариградцы — честный народ! — подхватил мой обман Алексей. — Мы всегда платим долги!

Хотя обманом это вряд ли можно назвать. Всё — правда. Мы действительно должны отплатить Тамаю за обман. И благодаря ему удалось познакомиться с Барбелом Ад Нимаей, который отправил нас договариваться с варгийцами. И к нам присоединилась Злата со своей долей от торговли. Приобретение спорное, конечно, но факты есть факты.

— Хм… — нахмурился трактирщик.

Думал.

Я вспомнил, что он, по словам Барбела, двоюродный дядя Тамая. Значит должен знать его хорошо.

— Вы можете отдать долг мне, северяне, — осклабился он. — Меня зовут Батнун Саяд, и я — ближайший родич Тамая. Ближе в этом городе точно нет.

Мы с Алексеем переглянулись. Краем глаза отметили, что посетители вокруг сидели немного плотнее, чем раньше, и, кажется, теперь окружали нас. Свободный проход к двери на улицу закрыл лихой наружности асмаридец с саблей на поясе. Выглядел он довольно примечательно. И, бьюсь об заклад, сидел в противоположном углу трактира, когда мы зашли.

— Прости, уважаемый Батнун Саяд, — улыбнулся я. — Но стариградцы не только платят долги. Но делают это конкретным людям, а не всякому, кто представится их родичами.

— То есть, я, по-твоему, лжец? — прорычал Батнун.

— Нет-нет, уважаемый! — возразил я. — Но мы не местные. Вас видим впервые. И поверить вам на слово также безответственно, как обвинять во лжи. Ведь если вдруг гайдамал Саяд не получит, что ему полагается по нашей вине, удача отвернутся от нас и наших семей. Поэтому, будьте так любезны, проводите нас к вашему родичу. А мы… — Я встал, положил руку на пологое плечо трактирщика и широко улыбнулся. — А мы добавим к долгу за помощь в его возвращении.

И сверкнул медяком, зажатым между двух пальцев.

Взгляд Батнуна заблестел от алчности. На месте этой монеты он наверняка уже представлял полный кошель, набитый золотом.

Он окликнул помощника, раздал указания на таком бурчащем и беглом языке, что я ничего разобрать не смог. А затем, сняв передник, махнул нам в сторону выхода:

— Пойдём, северяне. Так уж и быть, помогу.

Когда вышли на улицу, где стояла повозка с добром, Батнун и вовсе расцвёл. То ли подумал, что дело наше оказалось таким прибыльным, и в ней — доля племянничка, то ли не подумал, но всё равно захотел прибрать к рукам и добро, и Злату впридачу.

Девушка привлекла отдельное внимание асмаридца. Он сально хмыкнул, глядя на неё, потёр лохматую бороду и с ещё большим энтузиазмом повёл нас куда-то по улицам.

Ожидать, что у засранца Тамая окажется честный родич не стоило. Поэтому мы держали уши востро и на третьем повороте заметили нескольких посетителей трактира, которые как бы невзначай следовали той же дорогой, что и мы.

Алексей заметил их чуть позже меня, но добавил:

— Двое из них точно преследуют. Когда мы уходили, им только-только еду поднесли.

— Может, сожрать успели?

— Цельного барана и бочонок хмеля? — с сомнением спросил Алексей.

Что ж, довод весомый. С бочонком они расправиться могли по-быстрому. И даже сожрать барана. Но всё вместе — вряд ли.

Мой живот проурчал при мысли о жареной баранине. Надо было сначала поесть, а потом допытываться о нахождении Тамая. Но вдруг он успел продать Исток, пока я набиваю брюхо?

Через какое-то время мы зашли на территорию, которая напоминала трущобы Стариграда уже не только атмосферой, но и общей обстановкой. Мощёные улицы сменились грязными песчаными дорожками, а разношёрстные, но вполне приличные дома — покосившимися хибарами. А каждый первый встречный представлял бы реальную угрозу быть ограбленным. Но выглядели мы внушительно, а в сопровождении Батнуна нас и вовсе обходили стороной.

Батур с Алексеем двигались настороже. Первый на всякий случай положил руку на оголовье сабли, а второй подобрался поближе к повозке и вёл коня рядом с копьём, которое лежало у края. Так что мог быстро достать его и применить по назначению.

А вот Злата заулыбалась. Шепнула мне, что это место напоминает о доме. А по Стариграду она уже скучать начала.

Я же расслабился. Опыт подсказывал, что внезапного нападения не будет. Батнун явно вёл нас в западню, но он наверняка слышал о заварушке с варгийскими купцами и желал убедиться, безопасно ли нас нахлобучивать. Ну, и показать нас племянничку. А то вдруг действительно друзья? Нехорошо же получится.

Остановились мы у довольно громоздкой постройки, состоящей из нескольких двух или трёх этажных зданий, соединённых деревянными перегородками на земле и помостами, перекинутыми между крыш. Изнутри доносился гул голосов, там явно шло какое-то веселье.

— Тамай там. Пошли, — махнул Батнун.

И добавил, когда мы все двинулись за ним:

— Только ты! Один!

Обращался он, конечно же, ко мне. Алексей с Батуром забеспокоились, но я кивнул, мол, всё нормально. И прошептал:

— Глядите в оба. Меня не ждите, если поднимется вой. Удирайте со всех