Шрифт:
Закладка:
Леон встал в боевую стойку — полубоком к противнику, левая рука сзади у головы, правая со шпагой перед собой и направлена в лицо противнику. И только сейчас он понял, что шпагам на корабле не место. Где он стоял сейчас у него ещё было место для манёвров, но будь он среди бочек, ящиков, канатов и прочего корабельного снаряжения — он бы там ни замахнуться, ни развернуться не смог… В общем, там бы и остался.
Мужик продолжал идти, не останавливаясь и никак не реагируя на приготовления Леона.
Леон не упустил нужный момент и сделал молниеносной выпад вперёд — мужик отбил удар и ушёл в замах. Леон увернулся и прикрылся — удар соскользнул по мечу. Разворот, выпад в шею — мимо…
Дистанция боя опасно сокращалась. Удары противника лишали Леона равновесия и становились всё сильнее, чуть ли не выбивая шпагу из руки. Правая кисть начинала неметь и подрагивать, но оружие он всё ещё держал крепко. Скорость реакции из-за более лёгкого оружия давала Леону всё меньше преимущества, если оно и было изначально…
Леон взмок, пот заливал глаза. Он пропустил скользящий удар — отделался рассеченной щекой и разрезанным левым рукавом. Мужик сбил его с ног. Пнул ногой в живот — Леона скрутило, и он отлетел на пару шагов, отплёвываясь смесью слюны и крови. К подобной боли он уже давно привык и шпагу не выронил — вскочил на колено, отбил атаку в голову, ушёл в кувырок, вышел на ноги.
«Я не знаю, что делать!» — запаниковал Леон.
«Захват!» — прозвучала у него в голове долгожданная команда, укоренившаяся там ещё с времён тренировок с кадетами графа Неррона.
Леон сосредоточился. Подпустил. Отбил атаку, роняя шпагу. Поднырнул под катлас — захват!
«Чёрт!»
Разница в весе была уж слишком не в пользу Леона и не дала ему сбить противника с ног.
Удар под рёбра рукояткой катласа — Леона согнуло пополам от дикой боли, у него перехватило дыхание. Удар локтём в спину — Леон рухнул на палубу.
«Да ты играешься со мной, мразь!!!»
Леон рассвирепел от этой мысли больше, чем от всех пропущенных до этого ударов.
Говорят, в моменты ярости перестаёшь чувствовать боль. Для Леона было иначе — боль придала ему сил и ловкости. Он откатился от следующего удара и, вскакивая на ноги, побежал к брошенной шпаге. Не добежал — ушёл в кувырок по диагонали, развернулся — ещё кувырок, подхватил шпагу и оказался на ногах.
В глазах плыло. Он вытер пот рукавом — немного прояснилось.
Леон смотрел на противника диким зверем — раненным зверем, загнанным в угол. Шпага смотрела противнику в лицо.
«Скорость!» — решил Леон.
Выпад вперёд — полоснул по запястью. Отбил. Выпад — дотянулся до груди.
«Мало».
Отбил, развернулся, полоснул по спине.
«Мало».
Выпад! Пропустил — плечо обожгло огнём.
«Удар!» — в его голове всплыла новая команда.
Выпад вперёд.
«Есть!!!» — шпага проткнула противнику грудь, но неглубоко. Противник рукой в перчатке выдернул её из своей груди и отпихнул в сторону — рука Леона ушла в вслед за шпагой, продолжая её удерживать, и он оказался полностью открытым и беззащитным перед надвигающейся на него смертью. Бородатый шагнул вперёд и замахнулся катласом. Леон понял, что сейчас лишится руки и отскочил назад, возвращая правую руку со шпагой перед собой.
— Твою ж мать! — заорал Леон.
Он понял, что выхода нет: ещё две-три атаки противника — и его «танцы» закончатся. Навсегда. Голова кружилась, ноги подкашивались, рука всё сильнее немела и дрожала.
Леон сделал подшаг вперёд. У его ноги в палубу воткнулся прилетевший слева кинжал. Выпад вперёд — выхватил кинжал левой рукой, отскочил назад. Перехватил его прямым хватом — теперь у него в руках было два оружия. В глазах потемнело. Прояснилось.
Катлас мужика рассекал воздух и приближался к шее. Леон подставил шпагу под удар. Катлас со звоном соскользнул по металлу, выскользнула из рук и шпага. Леон, схватив рукоять кинжала обеими руками и уперев в свой живот, бросился вперёд и врезался в противника. Сбил с ног. Рухнул сверху.
Отпустив клинок, уперся рукой в палубу и прижал коленом руку противника, всё ещё сжимающую катлас. Колено почти соскользнуло, и клинок противника задрожал, готовый бросится на Леона. Бородатый толкнул его свободной рукой, и, падая назад, парень заорал во всё горло:
— Помоги!!!
Впервые в жизни Леон попросил о помощи.
В глазах снова потемнело, но он успел заметить, как противника накрыла тень, и услышать лязг металла о металл. Рухнув на палубу, Леон ударился головой и потерял сознание…
Очнулся. В синем небе плыли белые облака.
«Наверное, я жив?» — с сомнением подумал Леон и решил проверить — оперся на локоть и медленно сел.
Немного закружилась голова, но быстро прошла. Его изрезанная куртка, которой он был укрыт, соскользнула на палубу.
«Меня уже перевязали, — неподдельно удивился Леон. — Тихо так… Значит, мы отбились?»
Он медленно огляделся по сторонам. Зрелище было угнетающее: угрюмые раненые члены команды молча сновали по кораблю с видом отнюдь не победителей сражения, а проигравших войну. Кто-то осматривал корабль на предмет повреждений, кто-то что-то куда-то тащил, кто-то тащил кого-то, кто-то отмывал палубу от крови…
«Надо помочь», — подумал Леон и, надев куртку, встал.
Голова снова закружилась, и ему пришлось ненадолго замереть, чтобы устоять на ногах. Справившись с головокружением, он, шатаясь, поковылял к ближайшему члену команды.
— Дэрек, чем помочь? — спросил он, остановившись в паре шагов от него.
Впервые в жизни Леон предложил свою помощь.
— Поможешь тащить? — спросил Дэрек.
— Не могу, голова кружится, да и правая рука плохо слушается.
Впервые в жизни Леон сознался в своей беспомощности вслух.
— Помоги мыть палубу тогда, — безэмоционально предложил Дэрек.
— Слушаюсь.
Леон развернулся и побрёл к ближайшему ведру.
Впервые в жизни он подумал, что даже малая помощь может быть неоценима, и пошёл выполнять то, что он действительно мог сделать сейчас.
Корабль они вычищали до самого вечера. Ремонт назначили на завтра. Из команды погибло пятеро. Ужинали молча.
Леон смотрел в свою тарелку. Есть не хотелось.
— Леон, ешь. Надо. Тебе нужны силы на завтра.
Леон взял ложку и начал есть. Есть не хотелось… Леон
