— Как бы то ни было, но это я отдаю тебе. Не ему, — женщина вынула из-за пазухи толстый ежедневник в кожаном переплёте, погладила его, словно прощаясь, и передала Бэрилу. — Здесь мои наблюдения и заметки о прохождении ритуалов за чуть более чем сорок лет. Возможно, у вас получится увидеть систему там, где не смогла рассмотреть её я.

Ирбис бережно принял столь неожиданный подарок. Сам он вряд ли сможет оценить весь его потенциал, но Баабыр другое дело. Вдруг ежедневник станет тем фрагментом пазла, который упорядочит картину и поможет обнаружить причину?

— Спасибо, — Бэрил с благодарностью сжал ладони Елены.

Та осторожно высвободила руки, улыбнулась и на прощание произнесла:

— Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Бэриллибит размышлял, сидя в кресле у потухшего камина. Холода он не ощущал, занятый своими мыслями и предстоящими делами. Фактел уехала. Её спрячут в надёжное место, как и Хахая с Катей до этого. Пришлось обратиться за помощью к старым друзьям, но безопасность семьи — дело святое. Фактически в новой резиденции из Хааннаахов остался только Киитэрэй, сам не зная того, выполняющий роль подсадной утки. Следующий шаг был за заговорщиками.

Здесь же предстоял ещё крайне сложный разговор с Каром. Бэрил не признавал лжи, поэтому разговор с бывшим учеником напоминал скорее прогулку по минному полю.

Кар не заставил себя долго ждать, будто только и ждал приглашения. Собранный, готовый к действиям и явно готовившийся к разговору.

— Наставник, я прошу вас поделиться той информацией, которую достойны знать ирбисы, рискующие жизнью ради своего командира.

На марше оборотни не задавали вопросов, но слишком многое не стыковалось с озвученной версией. Молчаливые взгляды, бросаемые в сторону Баабыра, были красноречивей любых слов.

Бэрил тяжело вздохнул, пытаясь решить извечный внутренний спор товарищеского доверия и профессионального подозрения. Но Кар сам сместил акценты на интересующую информацию.

— Происходящее с Баабыром и медведем… Мы не понимаем. Мы привыкли чувствовать своего врага, изучать. Здесь же… — оборотень сокрушённо покачал головой, — как можно защититься неизвестно от чего? Как воевать с невидимым врагом?

— Яд действительно есть и действует только на оборотней. — Бэрил намеренно сделал паузу, давая осознать всю опасность ситуации. — Врачи не знают природу яда и ставят эксперименты на себе с теми образцами, которые добыла Евгения.

— Евгения? — брови Кара взметнулись в удивлении, — она здесь каким боком?

— Она единственная пока распознаёт эту заразу на оборотнях, — пришлось сознаться Бэриллибиту. — Баару крупно повезло, что она ночью вышла из своей палаты и увидела его умирающего. К тому моменту у него уже не было сил на полные трансформации, тело постоянно меняло форму произвольными частями. Девушка не побоялась при минус сорока градусах вырезать скальпелем из него эту дрянь и чуть сама там же не замёрзла насмерть.

Кар ошарашено молчал, переваривая полученную информацию. Спустя минуту, он уже сделал необходимые выводы из увиденного в лесу.

— На медведе, выходит, тоже рассмотрела, — констатировал он факт.

— Тоже. Смотри, что ответила, — Бэрил передал лист бумаги, где маркером был выведено:

«У него вся голова светилась, еë не отрежешь, пришлось усыплять».

— Мы с ребятами осмотрели мишку, прежде чем передавать докторам, — Кар запнулся, подбирая слова. — Там шесть попаданий.

— И что? — Бэрил озадаченно уставился на бывшего ученика.

— Ночью, в метель, по движущейся цели, из незнакомого оружия. — Кар перечислял с паузами, давая время на осознание деталей. — Шесть из шести попаданий в девятку.

— Досье смотрели?

— Да мы его всей группой изучали перед приходом к тебе. Если пропустить стандартное «родилась, училась, переехала, работала», из интересного только увлечения. Там туризм, скалолазание, лазертаг и фотография.

— Допустим, глазомер и стрельбу она поставила на фотографии и лазертаге, — рассуждал вслух Бэриллибит, — на туризме, возможно, прошла какие-то курсы первой помощи, если не побоялась крови.

— Конечно, у нас же везде учат со скальпелем обращаться, — скептически хмыкнул Кар. — Попробуй её по своим каналам пробить.

— Кар, ты совсем мышей не ловишь? — справедливо возмутился Хааннаах. — А зачем нам тогда свой аналитический отдел, если ты мне предлагаешь военную разведку дёргать по каждой мелочи?

— Не по каждой. У этой «мелочи» отец — военный в отставке. Наши подробностей нарыть не смогли. Даже фото его нет. Поэтому всей командой ставим на то, что это папа дочкой занимался.

— Как зовут отца? — уже более заинтересованно уточнил Бэрил. Версия вырисовывалась вполне правдоподобная. Задержка дыхания, медицина, стрельба. Пока всё вписывалось в концепцию домашней подготовки. Особенности зрения в расчёте не учитывал, а то пришлось бы предположить, что девушку в детстве улучшили, словно универсального солдата.

— Ярослав Ягеров.

— А отчество?

— Нет отчества, детдомовский он. Фотографий даже детских нет. Детдом сгорел вместе с архивами в конце девяностых. Замыкание проводки. Дети и воспитатели не пострадали.

Бэрил уже более уважительно посмотрел на бывшего ученика.

— А вы, я смотрю, занимались вопросом.

— А толку? — Кар развёл руками. — Там все следы подтёрты качественно. А военные ведомства взламывать себе дороже. Поэтому поспрашивай у своих, может, что ответят.

— А она ведь просила дать связаться с отцом, — Бэрил в задумчивости барабанил пальцами по подлокотнику кресла, вспоминая разговор в больнице. — Я не дал добро, не хотел возиться с защитой ещё кого-то из гражданских. А теперь нам Евгению беречь нужно как зеницу ока, пока не найдём, кто и откуда эту дрянь откопал. Без её помощи нас перебьют как слепых котят.

Кар кивнул и уже собрался на выход, но всё же обернулся и спросил:

— Как на самом деле Баар? Мы все видели рану… Это не нормально для оборотня.

Бэрил вздохнул, собираясь с мыслями. Как ответить, чтобы не соврать и не опровергнуть легенду, если крот среди них?

— Он действительно чуть не умер на операционном столе. Врачи не дают никаких прогнозов. Одна из ран не заживает, хоть девушка и божится, что вырезала всё. Оборот он контролирует, но силы восстановить не может. У него энергетический криз. В человеческом обличье он был бы близок к коме, а в звериной ипостаси вон ещё на подвиги рвётся. Сам видел, как он пытался до медведя докричаться.

Кар кивнул и, посмотрев в глаза наставнику, ответил:

— Спасибо за честность. Мы с ребятами