Только вот такого «покоя ума», несуетности и мира-лада с самим собой редко у кого встретишь.

«Ладно», — остановила себя Соня, чувствуя, как подбираются к глазам предательские слезы. Что ее вообще понесло-то восхищаться бывшим мужем? Она вообще сейчас не об этом… А, кстати, на какой развилке в потоке памяти она вдруг свернула на эти теплые, светлые и одновременно причиняющие боль воспоминания?

Ах да! С того момента, как Ладников впервые встретился с девчонками и четко расставил-продекларировал им правила и установки их будущих взаимоотношений.

Викуля и Дашка Ладникова обожали, присвоив тому официальное звание их «краша», и где-то даже потихоньку боготворили. Не до поклонения, нет, конечно, но близко.

Это Ярослав придумал называть Викторию — Тори. Девочке никогда не нравилось ее имя, а сокращенное обращение «Вика» в детстве и вовсе могло вызвать у нее поток слез, настолько она обижалась. А тут, в один из ставших теперь частыми приходов сестричек, Ладников как бы мимоходом заметил:

— Виктория, знаешь, я просчитал твои параметры и вводные данные. И получается, что имя «Виктория» не очень подходит твоему психотипу по дате рождения и математическому коду.

— Вот! Я всегда это знала! — аж подскочила от возбуждения девочка и торжествующе потрясла кулачками: — Всегда! Мне оно никогда не нравилось! — И, задумавшись на мгновение, огорошила их внезапным решением: — Теперь точно сменю, и мама с папой возражать не станут. Ты же им скажешь, Ярослав Олегыч, вот это, что ты там просчитал? Они сразу и согласятся, ты у них в авторитете!

— Думаю, что настолько кардинально подходить к смене имени не потребуется, — усмехнулся Ладников. — По тому же маткоду, что я прикинул, тебе отлично подойдет сокращенное от Виктории имя Тори.

И уже на следующий день более ни на какое иное имя, кроме Тори, сестрица не отзывалась. И очень быстро и как-то на удивление органично следом за ней и все остальное семейство перешло в обращении к девочке исключительно на эту версию ее имени. И надо честно признать, что оно не только ей шло, но очень точно подходило ее типажу и характеру.

Ну вот надо же. Впрочем, даже удивляться нечему.

Ладников сподвиг девчонок всерьез задуматься о выборе профессии и стимулировал их к саморазвитию и углубленному изучению некоторых наук всего лишь простым разговором, казалось бы, и возникшим-то случайно.

Соблюдая новые правила, девчонки позвонили Софье в пятницу вечером, напросившись в гости. И, когда вечером субботы они вчетвером готовили на Сониной кухне домашнюю пиццу, у Ярослава с Дашкой и Тори и состоялся тот самый знаковый разговор.

А началось все с жалобы Тори, изложенной в тоне преувеличенного нытья о том, что им слишком много задают в школе и приходится часами сидеть над уроками. «Но ничего, — выдала она бодрое замечание, — в скором времени уже не понадобится настолько упахиваться, делая уроки, потому что все будет решать искусственный интеллект».

— А кто будет следить за его работой? За направлением и управлением его деятельностью? — коротко иронично хмыкнув, спросил у нее Ярослав.

— А зачем за ним следить, если он ИИ? Он сам все решит и сделает, — пожав плечами, ответила Тори.

— То есть ты готова свое священное право выбора, даденное тебе при рождении как свободной личности, отдать вычислительной машине? — усмехнулся Ладников.

— Почему отдать? — подивилась Виктория. — Я буду сама решать, что мне надо и чего я хочу, а вот делать будет ИИ.

— А что ты сможешь решать? — на сей раз Ярослав изобразил преувеличенно-демонстративное удивление. — Если ИИ станет за тебя учиться и решать задачи, то ты уже не будешь знать таблицу умножения. И даже простейшие математические задачи станут тебе недоступны, как и знание того, из чего состоят вещи и предметы и как устроен мир в целом. И очень скоро ИИ будет заниматься твоими финансами и решать, куда и как их тратить. Покупать за тебя вещи, продукты и услуги. Причем только те, которые он посчитает самыми правильными и нужными для тебя, поскольку заточен на наилучший для человека выбор во всем.

— Да нет, я буду указывать ему, что мне надо, — настаивала Тори.

— А как? — спросил Ладников. — Если ты не знаешь параметров и состава предметов, продуктов, вещей, не знаешь их истинной стоимости и качества, не умеешь считать и не обладаешь элементарными знаниями, ИИ вынужден будет решать за тебя, что лучше для тебя и для твоего здоровья. А в итоге придет к элементарному выводу, что самое лучшее и безопасное для тебя — это лежать, не двигаться, получать сбалансированное питание и витамины-минералы через трубочку и инъекции, а физическую нагрузку давать посредством электрических сокращений мышц. Ну, а мозг лучше и вовсе выключить, чтобы нервная система находилась в покое и не влияла на твое самочувствие негативным, несбалансированным выбросом гормонов, из чего, собственно, и состоит личность любого человека.

— Да ладно, чо, как в «Матрице», что ли? — поразилась Дашка.

— Не совсем, там людям давали хотя бы иллюзию жизни, а у вас ее не будет. Ведь жизнь — это нестабильное психическое состояние, которое влияет на выработку гормонов, а те, в свою очередь, влияют на состояние физического тела, — разъяснил Ярослав.

— Тогда получается, что ИИ — это и на самом деле зло, и по итогу он нас всех убьет, как об этом говорят и пишут в медиа? — расстроилась Тори.

— Если правильно коммуницировать с ИИ и грамотно работать (помня, что именно ты главная и ты им управляешь, а не он тобой), и принимать превентивные меры безопасности, то человек будет не только доминировать в этом союзе, но и направлять и регулировать этот процесс.

— И как этого добиться? Ну, чтобы направлять и регулировать? — заинтересованно спросила Дашка.

— Прежде всего осознать, что современный мир становится все более жестким и очень быстрым к переменам. И, чтобы успевать за его стремительными изменениями и быть в нем благополучным, гармоничным и успешным, требуется быть умным и, как ни удивительно, крепко морально устойчивым, обладать аналитическим и критическим мышлением. А добиться высокого уровня этих параметров без мощных, глубоких базовых математических знаний не получится, как и без многих иных знаний. И, кстати, без приобщения к мировой классической культурной базе, к основе культурного человеческого кода (музыке, книгам, живописи, кино и театру) тоже не получится. Такой вот расклад.

— То есть учиться еще больше, — вздохнула тяжко, расстраиваясь, Тори. — Да блин еще и с этой культур-мультур замутиться на всю голову. Ну вообще зашквар какой-то.

— А без