– Кай! – Бросается ко мне на шею какая-то девица.

И я снова оказываюсь в этой вакханалии, где все кричат, прыгают, смеются, курят, обливаются алкоголем и целуются. Здесь явно веселее, чем на дне бассейна, и я заторможено улыбаюсь.

– Ты же Кай, верно? – Ее пальчики отводят мокрую челку с моего лба, и вода перестает течь мне в глаза.

Я наклоняюсь спиной на бортик.

– Верно.

Девушка улыбается. Мокрый купальник плотно обнимает ее маленькую грудь. Не знаю, куда подевалась рыженькая, но эта даже симпатичнее.

– Все говорят о тебе. – Шепчет она мне на ухо.

– Где?

– В универе. – Теперь девица трется об меня своим животом, льнет к груди.

Я стираю ладонью влагу с лица.

– И что говорят?

Она берет с бортика сигарету, прикуривает, затягивается и выпускает дым мне в лицо.

– Что ты отшил Вику Лернер. – Брюнетка подносит сигарету к моим губам и ждет, что я затянусь. – Это правда?

Я втягиваю в себя дым и выпускаю в сторону тонкой струйкой.

– Это она так сказала?

– По правде говоря, она назвала тебя мудаком. – Смеется брюнетка, облизывая губы. – Так… у вас ничего не было?

Я прокручиваю в голове сцену в беседке.

– Ничего. – Подтверждаю.

– Ты не захотел поиметь ее, и она разозлилась? – Хохочет незнакомка, придвигаясь все ближе.

– Настоящий джентльмен не должен распространяться о таких вещах.

– Стало быть, ты джентльмен? – Морщится она.

И мы разражаемся диким смехом. Серьезно – в этот момент наш разговор кажется мне до жути забавным.

– А ты мне нравишься. – Признается брюнетка.

Я снова затягиваюсь. Моя рука уже исследует ее упругий зад.

Кто-то ныряет в бассейн с разбегу, и нас обдает волной брызг. Сигарета гаснет.

– Какого лешего? – Вопит моя новая знакомая.

– Оставь их. – Тихо говорю я.

Забираю из ее пальцев сигарету и отшвыриваю в сторону. Прихватываю ее за бедра, притягиваю к себе и целую.

– Не хочешь для начала узнать, как меня зовут? – Хихикает она, отстраняясь.

– Для тебя так важно, чтобы я знал?

Девица брызжет водой мне в лицо, изображая обиду, но тут же подплывает снова.

– Так у тебя нет постоянной девушки, Кай?

– Нет. – Признаюсь я, впиваясь пальцами в ее талию.

– Эй, погоди. – Извивается она в моих руках.

Тогда я целую ее в шею, и девушка подается вперед, постанывая.

– Моя комната на втором этаже. – Шепчу ей на ухо. – К чему терять время? Предлагаю продолжить знакомство там.

– Какой ты прыткий, – мурлыкает она мне на ухо.

– Кай! – Прорывается вдруг сквозь шум чей-то голос. – Кай! Я с тобой разговариваю!

Приходится поднять взгляд вверх.

На краю борта стоит Мариана. На ней та же одежда, что была днем – белая блузка и юбка-тюльпан, которая уродует ее фигуру. Она смотрит на меня сверху вниз, и ее белые носочки с нарисованными на них радужными пони совсем промокли от разлитой повсюду воды.

– Ты что тут устроил?! – Вопит сводная сестра, сжимая пальцы в кулаки.

Впервые ее лицо выглядит воинственным и напряженным, и от меня не ускользает мысль о том, что мне нравится, как она злится.

– Ты что-то сказала? – Усмехаюсь я.

– Кто все эти люди? Что они делают в нашем доме? – Задыхаясь, кричит Мариана. – Они же перевернули тут все! И курят прямо в помещении!

Она взмахивает руками, но кроме меня этого, похоже, никто не замечает. Веселье продолжается. Еще трое парней с разбегу падают в воду, и ее окатывает брызгами.

– Да как вы… – Тирада сестрицы так и обрывается на середине, потому что Мариане приходится стереть воду с лица ладонью. А затем она замирает, глядя на хихикающую брюнетку, и взрывается новым возмущением: – Я вызываю полицию!

– Ну, конечно, – смеюсь я.

– Так и сделаю! – Бросает Мариана, разворачиваясь и пробираясь по борту к выходу. – Прямо сейчас и позвоню! – Она едва не поскальзывается, но умудряется удержаться на ногах.

Уже у выхода сводная сестра достает из кармана телефон.

– Кто это? – Льнет ко мне брюнетка, когда силуэт Марианы скрывается за дверью. – Твоя бывшая?

– Нет.

– Тогда кто? – Девица прикусывает мочку моего уха.

–Никто. – Безэмоционально отвечаю я.

Девушка распаляет меня все новыми и новыми поцелуями, а я поднимаю взгляд к потолку. Все испорчено. Я уже ничего не хочу.

Не потому, что Мариана грозилась вызвать полицию, а потому, что она ушла. И часть меня будто бы ушла за ней. А другая часть никак не желает реагировать на ласки незнакомки.

– Все. – Отталкиваю я ее от себя.

Выходит слишком грубо, но мне не до извинений, я упираюсь руками о борт бассейна.

– Не поняла… – Она от неожиданности отшатывается назад и бьет руками по воде. Снова подплывает ко мне. – Эй…

– Отвали, – прошу я, выбираясь.

И ухожу, даже не оборачиваясь.

Обнаружив в коридоре свою рубашку, накидываю прямо на мокрое тело, беру сигареты и выхожу в сад. Судорожно закуриваю и жадно тяну дым – так, что больно жжет в легких. Но легче, разумеется, не становится.

Тогда я наклоняюсь и хватаюсь рукой за перила на веранде. Как будто это поможет мне удержаться и не пойти за Марианой. Смеюсь над собой, а хочется реветь – как глупому мелкому пацану.

– Да что ж ты со мной такое делаешь, ведьма?! – Ору я в темноту ночного неба, а затем до боли стискиваю зубы.

В доме шумно, играет музыка, раздаются голоса.

Все о чем я могу думать, это то, что где-то там, среди них – она.

Мариана

– Нужна помощь?

Эта фраза выдирает меня из воронки урагана, который закручивается вокруг. Гремящая музыка, пьяные незнакомые люди, пустые стаканы и банки, которым не видно конца, табачный дым и еще какой-то странный запах, заполнивший комнату до потолка. Секунду назад мне казалось, что я теряю самообладание, но теперь я вижу перед собой знакомое лицо.

Это Виктор.

Ну, хоть кто-то из тех, кого знаю.

– Привет, нужна помощь? – Повторяет он, подходя ближе.

– Если честно… – бормочу я, пытаясь отдышаться, – да. – И указываю на уборную возле комнаты бабушки. – Похоже, кто-то там закрылся и занимается… – В лицо ударяет румянец. – Ну, ты понимаешь…

– Сексом? – Прямо говорит парень.

Очевидно, это слово не значится у него в списке неловких.

– Я думала, кому-то плохо. Постучалась. – Развожу руками и краснею еще больше. – И…

Виктор подходит к двери и прислоняется к ней ухом. Не обязательно делать это, чтобы услышать, как внутри надрывается девушка – она стонет все громче и громче, не боясь сорвать голос. А в такт ей что-то глухо стучит, как от