рассчитывая, что власть Торроса падёт сама «под ударами народного гнева». Но в социологии Харрот тоже разбирался. Он прекрасно понимал, что править герцогством по-прежнему, имея таких соседей, не получится. Поэтому ввёл ряд демократических свобод по примеру республики, подумывал над созданием парламента. Он даже отменил обязательную лоботомию девочек, не запретив её, разумеется, — традиция есть традиция. Но главное — он кардинально снизил налоги, а многие и вовсе отменил, обогнав в этом Каррохос! Мог себе позволить, потому как не поборы мытарей содержали его государство. Контрабанда и работорговля, — «свободоторговля», как назвал её Харрот, — вот что наполняло казну.

Ни одно из государств Ракшаса не поддерживало отношения с республикой, границы с ней были наглухо закрыты. Но по планете уже растекались легенды об СССР — Свободной Счастливой Стране Ракшасии. Грумо-Рыболов и капитаны других пиратских флотилий быстро смекнули, что поживиться на этом можно ничуть не хуже, чем на морском разбое, при том ничем не рискуя. Они подбирали в открытом море лодчонки искателей счастья и доставляли тех прямиком в герцогство Торрос, не забывая обобрать до нитки. Сердобольный герцог денег с бедолаг не требовал. Их бесплатно кормили, обеспечивали первичной медицинской помощью и доставляли до кордона с республикой, где передавали с рук на руки тамошним пограничникам.

Благотворительность не стоили Харроту ни монеты, — за всё платила Каррохос, — наоборот, несла прибыль. Во-первых, часть денег, выделенных на беженцев, «прилипала» к пальцам герцога, во-вторых, через открытую границу в обоих направлениях текли потоки контрабанды. Харрот «оседлал» их, умело используя дружбу с пиратами и геополитическое положение герцогства как буфера между «старым» и «новым» Ракшасом. Он был доволен жизнью почти полностью. А потом подарок Грумо устранил и это «почти». Конечно, денег, полученных за «подарок», Рыболову хватило, чтобы заказать два новых фрегата на верфях Багряного Берега. Но оно того стоило.

Когда Грумо со словами: «Клянусь, такой сучки в твоём гареме ещё не было!», —втолкнул в кабинет герцога женщину в синем плаще до пят с глубоким, скрывающим лицо капюшоном, Харрот решил, что это захваченная пиратами аристократка из какой-то заморской страны. Но в следующий миг Рыболов грубо сорвал плащ с пленницы, и Харрот обомлел. Тонкие черты лица, узкая талия, светло-русые волосы, — но даже не это мгновенно выдало расу женщины. Под плащом на ней не было никакой одежды, она стояла перед мужчинами голая и не пыталась прикрыть наготу, не осознавая, что это — строжайшее табу.

Ростом великоземлянка была чуть ниже Коршуновой, хоть и шире в бёдрах. Зато глаза такие же — холодно-серые, как лёд Арктического Океана. Харрот не мог оторвать взгляд от неё, чувствуя, как тяжелеют чресла. В пол уха слушал рассказ Рыболова о том, как удалось захватить инопланетянку. Когда Грумо назвал стоимость, Харрот не торгуясь выписал чек в казначейство. И едва за пиратом захлопнулась дверь, произнёс на главном языке Великой Небесной Земли:

— Мне нет дела, как тебя звали сородичи, я даю тебе новое имя: Сука! А ты будешь называть меня — Хозяин! Поняла?

Женщина скривила губы.

— Как скажешь, Хозяин. Моё имя не имеет значения.

— Так вот, Сука, если хочешь когда-нибудь увидеть свою родину, тебе придётся стать моей наложницей и исполнять мои желания. Если не согласишься, тебя прикуют к стене в моём бомбоубежище, и я сделаю с тобой то же самое насильно. Но оттуда ты никогда не выйдешь! Женщины твоей расы очень ценят право выбора. Вот и выбирай, Сука!

Пленница помедлила и заявила вдруг:

— У меня есть встречное предложение, Хозяин. Если тебе так хочется, я ублажу тебя. Взамен предоставь мне убежище и не сообщай землянам, что я здесь. А приковывать меня в подземелье вовсе не обязательно, я не сбегу.

От неожиданности Харрот дар речи потерял. Впрочем, ненадолго. Еле заметные отметины на светлой коже женщины — следы сведённой татуировки — подсказали ответ. Любой другой не придал бы этому значения: ракшасы украшают себя рисунками, регулярно изменяя их. Однако люди Великой Небесной Земли предпочитают выглядеть чистыми как младенцы. За исключением одного особого случая.

Он хищно оскалился, демонстрируя, что раскрыл секрет пленницы:

— Ты прячешься от демонов, проникших на твою планету? Я слышал, ваши доблестные воины уничтожили их всех. Разве это не так, Сука?

Насмешка пленницы стала явной.

— О, ты многое знаешь о моей планете, Хозяин!

Фраза звучала вполне почтительно, но тон, каким она была произнесена, — слово «хозяин» в особенности, — выдавали снисходительное презрение великоземлянка, сделав ту ещё более похожей на Коршунову.

Похоть Харрота стала нестерпимой. Он не пытался сдерживаться. Повалил женщину на пол и овладел ею грубо и многократно, напоследок влепив полновесную оплеуху.

Счастье Харрота Гиада, герцога Торроса, продолжалось недолго — полтора года Ракшаса, чуть больше года по времени Великой Небесной Земли. До того самого дня, когда его разбудила стрельба в замковом дворе.

Каррохос договор о ненападении соблюдала скрупулёзно, мятеж затеял недобитый по недосмотру отпрыск одной из бывших аристократических фамилий полуострова. Финансировал заговор скорее всего Багряный Берег, давно мечтающий подобраться поближе к границам республики. Во всяком случае денег хватило и купить нейтралитет армии, и переманить на свою сторону пиратов. А значит, спасти герцога Торроса от кола не могло ничто и никто. Вернее, почти никто.

Видеокоммуникатор прямой связи с Президентом Демократической Республики был установлен в кабинете герцога после подписания договора. Харрот ни разу не воспользовался аппаратом. Сегодня время пришло.

Ждать долго не потребовалось, секретарь ответил сразу же.

— Соединяй с президентом, немедленно! — гаркнул на него Харрот. — Дело жизни и смерти!

Тон и мимика герцога были настолько красноречивы, что перечить, переспрашивать секретарь не посмел. На экране появилась Кийра Каррохос.

— Добрый день, господин герцог. Что вы хотели?

— Вертолёт! В герцогстве государственный переворот, мятежники штурмуют дворец! Прошу предоставить убежище мне и моей… супруге. Нам угрожает гибель!

Каррохос помедлила, затем пожала плечами — жест отрицания у ракшасов.

— Сожалею, но Демократическая Республика не вмешивается во внутренние дела других государств. Это основополагающий принцип нашей конс…

— Это «внутреннее дело» всей Земли-Родины! — перебил её Харрот. — И Великой Небесной Земли вдобавок!

Он повернул камеру, чтобы в фокус попала стоявшая неподалёку женщина.

— Добрый день, госпожа президент, — произнесла та. — Хотя он, наверное, не добрый.

— Ника?! — Кийра ошарашено уставилась на большой, явственно оттопыривающий полупрозрачную накидку живот собеседницы.