Шрифт:
Закладка:
И эта мысль была: а что дальше?
Так и будем жить в этой спальне, не вылезая из роскошной кровати, куда слуга по звонку может запросто принести обед, чтобы влюбленные наслаждались общением друг с другом, не отвлекаясь на всякую ерунду?
Вика, моментально почувствовав изменение в моем настроении, прильнула щекой к моему плечу:
– Тебя что-то тревожит?
И тогда я озвучил мысль, которая все-таки решилась нарушить наше многодневное захватывающее безмыслие…
Вика вздохнула.
– Я знала, что ты рано или поздно это скажешь. Мы могли бы пожениться, но ты ведь с твоим характером не сможешь жить с женой-бизнесвумен…
– За счет жены-бизнесвумен, – поправил я.
– Понимаю, – невесело улыбнулась она. – Слишком гордый, слишком независимый. Ну а если не муж, а просто телохранитель? С отличной зарплатой, сам себе хозяин.
Настала пора невесело улыбнуться мне.
Я нежно погладил ее тяжелые волосы, похожие на золотую реку.
– Начнутся разговоры, которые не пойдут на пользу твоему бизнесу. Тебе нужна семья с равным тебе по статусу и положению. Да и я не смогу быть телохранителем и одновременно любовником. В этой профессии нельзя отвлекаться на чувства. Если с тобой что-то случится из-за того, что мы просто обменялись взглядами и я из-за этого не увидел опасность, я потом никогда себе этого не прощу.
Она встала с кровати, подошла к окну.
Восходящее солнце обняло лучами ее обнаженную фигуру, одев силуэт совершенной формы в невесомую золотую накидку…
– Знаешь, сколько стоит дуб сорта «мидзунара», привезенный из Японии и прижившийся в нашем климате? – спросила она.
– Нет, – ответил я, несколько обескураженный этим вопросом. О чем она вообще?
– Дорого, – ответила она. – Очень дорого. Некоторые считают, что человеческая жизнь не стоит и одного дерева из этого сада. Завтра же попрошу выкопать все эти деревья и подарю их кому-нибудь, кто не меряет материальные ценности чужими жизнями.
Она замолчала.
Молчал и я, понимая, что сказано еще не все. Иногда это очень трудно – проговорить то, что, по сути, уже произнесено…
– А я думала, что наконец-то отыскала свою зону счастья, – наконец глухо произнесла она. – Прости, что не вписалась в твою жизнь. Что ж, иди своей дорогой, Снайпер. Но помни: есть на свете девушка, которая очень надеется, что ты когда-нибудь вернешься к ней.
Я хотел что-то сказать на прощанье: хорошее, доброе, запоминающееся…
Но понял, что сказать мне нечего.
Да и надо ли еще что-то говорить? В подобных случаях любое дополнительно произнесенное слово – это боль. И если не хочешь причинять ее человеку, который тебе небезразличен, лучше просто тихо уйти из чужой жизни, плотно прикрыв за собой дверь.
Эпилог. Иван
Прошло примерно полгода с того дня, как я ушел из жизни Вики в свою жизнь.
Жалел ли я об этом решении?
Нет, конечно.
Жалеть о своих решениях – это признавать, что ты поступил неправильно. Я же всегда считал, что море – это одно, а берег – это совсем другое. И как бы ни было близко море к берегу, как бы ни ласкало его, ни целовало и как бы ни било в ярости от того, что он такой твердый и неуступчивый, им никогда не стать единым целым. Глупо переть против естественной природы вещей, пытаясь соединить несоединяемое. Если и получится такое, то будет плохо, некрасиво, недолговечно…
И наверняка мучительно для обоих в будущем, даже если вначале такой союз и покажется с виду крепким. Все равно природа его составляющих рано или поздно проявит себя, и потом лишь больнее будет разрывать то, что успело хоть и криво, нелепо, неестественно, но все же прирасти друг к другу…
А потом приходила мысль, что, может, я просто такими рассуждениями пытаюсь оправдать и свою боль, и ее слезы, которые она постаралась скрыть в то утро, специально подойдя к окну? И что, возможно, она и правда до сих пор ждет, что я открою дверь в ее спальню и скажу:
– Прости, если сможешь.
Раньше я часто думал об этом.
Теперь уже реже мучаю себя вопросами, на которые не могу дать ответа.
В последнее время, честно говоря, и не до того.
Особенно в последние дни…
Военные усилили давление, выжимая нас с подконтрольных нам территорий. А когда по тебе ведется настолько плотный огонь, все мысли работают только в одном направлении: удержать позицию.
И если придется умереть, то умереть достойно.
Два дня они теснили нас так, что казалось, будто шансов остаться в живых просто нет. Но сегодня, наконец поняв, что быстро взять объект не получится, откатились назад, дав нам короткую передышку.
И вот сейчас я сидел на дне окопа, наслаждаясь тишиной и листая новости, проводя пальцем по экрану карманного персонального компьютера – порой интернет случается и в окопах.
Информация, в целом, не была оригинальной. Там взорвалось то, здесь рухнуло се, цунами смыло это, война началась там-то…
Внезапно мой взгляд зацепился за новость, выбивающуюся из общего потока своим позитивом. Даже интересно стало: надо же, у кого-то все настолько хорошо?
«Объединение двух крупных корпораций скреплено узами брака между их владельцами».
Я увеличил единственную картинку, иллюстрирующую новость…
И улыбнулся.
Наверно, впервые за полгода.
Там, на свадебном фото, была Виктория.
В свадебном платье.
Счастливая.
Меня не обманешь. Я слишком хорошо изучил ее улыбку, чтобы даже по фотографии неважного качества понять: да, она действительно нашла свою зону счастья…
Рядом с ней стоял высокий плечистый парень в костюме, бережно держа ее за талию. Черты его лица были плохо различимы на фото, но это и не важно. Главное, что я видел ее искреннюю улыбку, и этого вполне достаточно.
– Береги ее, – прошептал я жениху с размытым лицом. – Слышишь? Люби ее так, словно она не твоя жена, а твоя жизнь. Стань для нее тем, кем не стал я. И не обижай ее, очень тебя прошу. Потому что если вдруг ты станешь причиной слез этой девушки, знай – у нее точно есть тот, кто сможет за нее заступиться.
21.10.2023 – 20.01.2024
