Я было подумала, что это от нервов или просто от хорошего настроения, мало ли. Понятное дело, успокаивала себя. Но сейчас уже как-то сложно было придумать обоснование его, мягко говоря, странного поведения.

А потом он просто встал с кровати и ушел. Куда? Не знаю и знать не хочу. Потому что боюсь его возвращения.

Встаю с кровати, иду в ванную.

Пустая бутылка в корзине для мусора – это понятно. Все разговоры алкоголика о завязке – это на девяносто девять процентов прелюдия до развязки. Говорят, некоторые вылечиваются от этой болезни.

Возможно.

Но я таких не знаю.

Впрочем, меня устроил бы и Макс с вредными привычками. Такого его легче контролировать. А когда, наконец, заказ будет завершен, женить его на себе – ну а после помочь ему убить алкоголем сердце и печень. Наследников у него нет, так что план вполне себе ничего…

Если только он не слетел с катушек. Тогда план может быть весьма опасен для моего здоровья – кто ж знает, чего ожидать от психа?

Осматриваю ванную. Что ж тебя так здесь веселило, любимый мой?

Заглядываю в шкафчик возле раковины.

Ничего интересного.

Вряд ли Макса забавляли зубные щетки и шапочки для волос – хотя, если и правда они, пожалуй, пора собирать чемодан и сваливать отсюда куда глаза глядят.

Заглядываю под раковину…

И вновь в моей голове возникают мысли о чемодане.

Там, под раковиной, уютно так устроился пистолет.

Неужто настоящий?

Достаю его с опаской, двумя пальцами, словно спящую крысу, способную проснуться и укусить. Рассматриваю…

Да, похоже, настоящий. В кино видела, как откидывается барабан…

Пробую. Получилось.

Внутри – шесть патронов в шести гнездах. Полный…

Сажусь на край биде, хватаюсь за голову, в которой бушует торнадо из мыслей.

Справа на висок надавливает холодный металл. Ну да, у меня ж в руке пистолет. Вернее, револьвер – если с барабаном, то оно вроде так правильно называется.

Макс, сволочь, во что ты ввязался?

И что теперь делать мне?

Впрочем, через несколько минут сидения на холодном фаянсе мысли приходят в относительный порядок.

А что, собственно, изменилось?

То, что Макс тряпка, я знала и раньше. Теперь он тряпка с револьвером, которым вряд ли умеет пользоваться. А что, если повернуть все так: нехороший бизнесмен заказал неким убийцам свою жену, потом после ее смерти экстренно женился на несчастной девушке, которая ничего не знала, но нечистая совесть не давала ему покоя, и он, не выдержав мук совести, застрелился? И тогда не надо ждать несколько лет, пока алкоголь сожрет его печень…

Улыбаюсь своим мыслям. После чего тщательно вытираю полотенцем рукоять револьвера и аккуратно кладу его на место под раковину.

– Ты, конечно, опасный друг, – шепчу ему напоследок, – но что друг – это однозначно. Ты же поможешь мне красиво закончить эту партию, правда?

Револьвер молчит. Ему и не надо ничего отвечать пока что. Друзья его породы говорят редко, но метко – если, конечно, их направляет решительная рука.

Я же выхожу из ванной, ложусь на кровать, беру с тумбочки телефон и набираю в командной строке запрос «как правильно обращаться с револьвером»…

Макс возвращается примерно через полчаса.

В глазах – нездоровый огонь. Но это уже неважно. Сейчас, когда я знаю, с чего у него едет крыша, мне будет проще ее контролировать. Конечно, это опасная игра, гораздо опаснее, чем раньше, но от осознания этой опасности у меня просыпается дикое желание… И плевать, кто его удовлетворит. За неимением лучшего сойдет и эта ходячая тряпка, накидавшаяся дешевым пойлом где-то на улице.

– Милый, как прогулялся?

Он смотрит на меня безумным взглядом, который меня теперь не пугает. Я же знаю, чего ты боишься. Не столько своего будущего, эфемерного, порожденного твоим больным воображением, сколько своего нового друга, который ждет тебя под раковиной, не так ли? И осознание его мощи тебя будоражит так же, как и меня?

Похоже, мы с Максом оба психи, но – наплевать. Мне тоже как-то нужно гасить стресс этих дней, и секс – лучшее средство для того, чтобы затушить огонь, сжигающий меня изнутри.

Вижу, что Макс пытается что-то сказать, но перебиваю его так и не начавшийся монолог, одним движением сбрасывая с себя халат.

– Ничего не говори. Просто иди ко мне. Я так соскучилась.

Его взгляд фокусируется на мне.

Безумие в глазах затухает, вместо него я вижу знакомую искру, которая почти мгновенно превращается в пламя.

Отлично, тест пройден. Он еще не совсем чокнулся, и я по-прежнему возбуждаю его. А значит, никуда он от меня не денется!

Глава 26. Иван

Она спит у меня на плече.

Густые светлые волосы рассыпалась по моей руке, и я непроизвольно поглаживаю их. Мягкие, приятные на ощупь, словно шелковое покрывало.

И пахнут приятно.

Молоком и детством.

Говорят, что лицо – зеркало души.

В таком случае запах волос – это ее аромат.

В волосы Вики хочется окунуться лицом, словно в мягкую, ласковую волну, и ни о чем больше не думать. Отпустить прошлое, забыть о настоящем, не думать о будущем. Просто наслаждаться моментом, мечтая, чтобы он продлился целую вечность…

А что мешает?

Я же вижу, что нравлюсь ей.

И она мне нравится, что тут скрывать?

А может, это судьба, от которой я, споткнувшийся на предыдущих отношениях, пытаюсь уклониться, словно от летящей пули?

Это не сложно.

Просто убеди себя, что тебе не нужна любовь, как делал уже не раз, а потом заставь себя не жалеть о том, что упустил безвозвратно. Это же так просто – отмахнуться от собственного счастья. Ты сильный, ты справишься…

Смотрю в окно.

Поезд несется вперед почти бесшумно, практически без качки. Современное чудо техники, похожее на стремительную серебряную гусеницу, бегущую вдоль бесконечных полей. Мимо одна за другой проносятся небольшие красивые виллы, сложенные из камня, увитые плющом, утонувшие в густых деревьях, листва которых не знает, что такое золото осени.

Представляю себя на такой вилле.

Рядом Вика.

Возможно, наши дети…

Почему нет?

Надо же, наверно, когда-то остановиться, обзавестись семьей… Так почему не здесь и не с ней? Взаимная симпатия вполне может перерасти в настоящие чувства, когда два человека не представляют себя по отдельности друг от друга. Когда каждое утро ты просыпаешься – и улыбаешься, видя любимую заспанную мордашку, которая улыбается тебе в ответ. И солнце, теплое даже зимой, обнимает нас, наш дом, наш сад, нашу жизнь своими янтарными лучами…

Закрываю глаза.

Мысленно горько усмехаюсь.

Там, за окном поезда, в маленьких виллах, сложенных из серого рубленого камня, живут люди, вероятно, даже не осознающие, насколько они счастливы. Даже интересно: возможно ли мне когда-нибудь получить от судьбы такой роскошный приз за все, что я перенес в этой жизни? Или же мое Предназначение – до самого финала идти куда-то вперед, в беспросветную даль, в туман, без конечной цели, вычищая на своем пути всякую нечисть и не зная, куда приведет меня этот путь?..

Одни вопросы.

На которые нет ответа…

Лишь в одном можно признаться самому себе: сейчас, именно сейчас, конкретно в эти минуты, я – действительно счастлив.

Я нужен Вике.

Действительно