Де Брезе не ошибся. Сторонники Йорков не только не раскрыли объятий Сомерсету, но даже не поблагодарили его за предательство, которого никто от него не просил.

Что было делать молодому человеку? Он вернулся и со слезами на глазах и в голосе молил Маргариту о прощении. Она простила. Скорее от усталости, чем поверив. Простила на словах. Большего он не заслуживал.

Между тем краткое пребывание Сомерсета в лагере Белой розы не прошло бесследно. Он передал врагу несколько весьма важных сведений, которыми Эдуард IV и Уорик поспешили воспользоваться. Так, например, он сообщил, что у королевы в скором времени соберется мощная армия, с которой она сможет идти на Лондон. Йоркисты решили добиться успеха быстротой действий. Они двинули свои войска первыми, дошли до Эксгема, неподалеку от пограничья, и таким образом вынудили де Брезе принять бой.

– Мы не можем допустить, чтобы нас заперли в Бервике. Здесь останется только король…

Увозить Генриха не было смысла. Улучшения становились все реже и длились все короче. Он узнал Маргариту, когда она пришла с ним проститься, и с ласковой улыбкой пожелал ей «хорошего путешествия». Еще он попросил ее заботиться о своем здоровье и поскорее вернуться к нему в часовню, чтобы вместе молиться Господу. Ни на секунду бедному больному не пришло в голову, что Маргарита отправляется сражаться за его трон.

Теплым майским днем со странной щемящей тоской Маргарита смотрела вслед костлявой фигуре короля в черном бархатном платье. Он медленно спускался по большой каменной лестнице. Почему-то ей показалось, что они никогда больше не увидятся.

Маргарита вновь облачилась в блестящие доспехи, и вновь рядом с ней был маленький принц. Мальчику исполнилось десять лет, и мать ни на минуту не желала с ним расставаться. Принца сопровождал Фортескью, его наставник. Верная Ализон осталась в замке. Она заболела и не могла следовать за обожаемой госпожой.

– Не волнуйся, я скоро вернусь, – успокоила ее Маргарита.

Ей самой очень хотелось в это верить, но как она могла не понимать, насколько не равны их силы?

Уорик был прав, когда решил не давать врагу лишнего времени.

Сторонники Алой розы сражались ожесточенно, героически. Воодушевленные присутствием королевы, они делали больше, чем могли. Один только Пьер де Брезе сразил не меньше десяти солдат. Но похоже, на всех деяниях Маргариты лежало проклятие… Видя, что поражение неизбежно, бедная королева подхватила сына и побежала куда глаза глядят.

Вечером 8 мая 1463 года уставшая до изнеможения женщина, держа за руку маленького мальчика, брела по Эксгемскому лесу среди кустов и колючек. Лес этот пользовался в королевстве дурной славой, укрывая под сенью разбойников и беглых солдат. Маргарита давно бросила где-то кольчугу, потому что задыхалась в ней, кусты рвали на ней платье. Мальчик, голодный и утомившийся, хоть и старался держаться мужественно, не мог сдержать слез. Наступила ночь.

Беглецы, не в силах больше идти, прилегли у подножия дерева.

– Мама, – спросил маленький Эдуард, который не понял причины бегства, – почему мы одни? Мы заблудились? А где остальные?

Маргарите нужно было собрать все свое мужество, чтобы ответить сыну. Как объяснить, что за него больше некому сражаться? Как сказать об ужасе, который овладел ею при виде гибели верных друзей? Как признаться наследнику трона, что судьба его отныне – скитаться и прятаться в лесу?

– Помолимся, Эдуард, – прошептала Маргарита. – Помолимся, чтобы Господь пожалел нас и послал помощь. А потом засните хоть ненадолго, больше мы пока ничего не можем сделать…

Малыш положил голову матери на колени и вскоре в самом деле уснул. Он не видел, как над ними нависла темная фигура. Маргарита подняла голову – грязный простолюдин со злобным лицом и окровавленным ножом смотрел на нее, но она так измучилась, что даже не испугалась.

– Если ты ищешь золото, у меня его нет, – сказала она. – Но если мать качала тебя в колыбели, прошу, пожалей моего сына, он твой законный принц, сын Генриха Святого и наследник английской короны. Спаси его, и ты спасешь свою душу и, может быть, будущее своей родины.

Человек выслушал ее с большим удивлением, но, приглядевшись к красивой измученной женщине, не усомнился в правдивости ее слов.

Он встал перед ней на колени с неожиданной для разбойника кротостью и сказал:

– Дама, пойдемте со мной. Я дам вам кров, потому как ночами в лесу опасно. Уил Бен, как сможет, услужит вам.

Уил Бен был одним из тех, кто разбойничал в лесу по ночам, но Маргарита и маленький Эдуард последовали за ним без колебаний. Он привел их к себе в пещеру и устроил, как смог.

Из расщелины в скале Бен достал сыр и ломоть грубого хлеба.

– Ешьте и отдыхайте. Завтра схожу посмотрю, может, найду кого из ваших.

Удача ему улыбнулась. Выйдя на заре на опушку, Уил Бен встретил Пьера де Брезе, который с несколькими слугами разыскивал королеву. Ему сказали, что она побежала в сторону леса. Уил проводил господ к своей пещере, и Маргарита с радостным восклицанием упала в объятия рыцаря. А через секунду разрыдалась.

Пьер баюкал ее, как малое дитя, не мешая выплакаться. Ему нечем было ее утешить. Он мог только прибавить ей горя.

– Вы должны позволить мне увезти вас во Францию, мадам, – сказал он ласково. – Сражение проиграно, и я обязан позаботиться о вашей безопасности.

– Спасите моего сына, Пьер! Моя жизнь не имеет никакого значения…

– Неужели вы думаете, что я позволю Уорику распоряжаться вашей судьбой? Мне известно, что он, взяв в плен Сомерсета, тут же отрубил ему голову. И знаю, на этот раз он жаждет вашей головы. Конечно, вам должно в первую очередь думать о сыне, но подумайте и обо мне, любящем вас всей душой!

Как сладок был голос любви для несчастной, обездоленной женщины! Забыв уязвленную гордость, разбитые надежды, тяжкий груз потерь, который она постоянно влачила за собой, Маргарита впервые в жизни отдалась на милость чужой воли и смиренно прошептала:

– Я сделаю все, что вы пожелаете.

– Мы дождемся ночи. И этот славный человек, – сказал Пьер де Брезе, взглянув на Уила Бена, – выведет нас через лес на морской берег, а там, заплатив, мы сможем сесть на корабль.

– Неужели у нас есть чем заплатить?

– Да. До того как Уорик ворвался к нам в лагерь, мне удалось спасти все, что там находилось. И не забывайте, – тут он улыбнулся, желая успокоить Маргариту, – ни я,