По крайней мере, она серьезная, что соответствует моим ожиданиям.

Поведение Вилмы по отношению к Буну мягче, но ненамного. Пока она обнимает друга, одним глазом она подмечает винный шкаф в соседней комнате.

– Как ты? – спрашивает она.

– Я в порядке, Вилма.

– Уверен?

– Определенно.

– Я тебе верю, – говорит Вилма. – Но лучше позвони мне, если вдруг у тебя возникнет соблазн прикоснуться к одной из этих бутылок.

Она показывает на мой винный шкаф.

Бывшие коллеги улыбаются друг другу. Конечно, они знают друг друга как облупленные, все сильные и слабые стороны. Он алкоголик. Она его поддержка. А я просто дурное влияние, добавленное в смесь из-за чего-то подозрительного, происходящего на другой стороне озера.

– Покажи мне дом, – говорит Вилма.

Бун и я ведем ее к крыльцу, где она стоит у перил и с любопытством осматривает темное небо и еще более темное озеро. Прямо напротив нас в доме Ройсов горит свет на кухне и в главной спальне, но с такого расстояния и без бинокля невозможно точно определить местонахождение Тома внутри.

Вилма указывает на дом и говорит:

– Здесь живет твой друг?

– Да, – говорю я. – Том и Кэтрин Ройс.

– Я знаю, кто такие Ройсы, – говорит Вилма. – Точно так же, как я знаю, кто ты.

Судя по ее тону, Вилма видела ужасные, но правдивые таблоидные заголовки обо мне. Также ясно, что она меня не одобряет.

– Скажите мне, почему вы думаете, что миссис Ройс в опасности?

Я делаю паузу, не зная, с чего начать, хотя должна была предвидеть вопрос. Конечно, полицейский детектив спросит меня, почему я думаю, что мой сосед сделал что-то со своей женой. Я замечаю взгляд Вилмы Энсон. Раздражение омрачает ее черты, и я боюсь, что она просто встанет и уйдет, если я ничего не скажу в следующие две секунды.

– Сегодня утром мы слышали крик, – говорит Бун, приходя мне на помощь. – Женский крик. Он шел с их стороны озера.

– И я видела кое-что, – добавляю я. – Тревожные вещи.

– В их доме?

– Да.

– Как часто вы там бываете?

– Я не была внутри с тех пор, как они купили этот дом.

Вилма поворачивается к озеру. Прищурившись, она говорит:

– Ты заметила тревожные вещи отсюда?

Я киваю на бинокль, стоящий на столе между креслами-качалками. Вилма, переводя взгляд то на меня, то на стол, говорит:

– Понятно. Могу я одолжить это?

Детектив подносит к глазам бинокль, возится с фокусом, осматривает противоположный берег озера. Когда она опускает бинокль, то сурово смотрит на меня.

– Знаете, есть законы против слежки за людьми.

– Я не шпионила, – говорю я. – Я просто наблюдала. Случайно.

– Понятно, – говорит Вилма, даже не пытаясь притвориться, будто думает, что я говорю правду. – Насколько хорошо каждый из вас их знает?

– Не очень хорошо, – говорит Бун. – Я встречал их пару раз на озере.

– Я встречалась с Томом Ройсом только дважды, – говорю я. – Но с Кэтрин мы несколько раз пересекались. Она была здесь дважды, и мы разговаривали после того, как я спасла ее от утопления в озере.

Я знаю, что это неправильно, но я рада, что последняя часть моего предложения, кажется, удивляет невозмутимую Вилму Энсон.

– Когда это было? – говорит она.

– Позавчера, – говорю я, хотя кажется, что прошло уже много времени. Время как будто растянулось с тех пор, как я вернулась на озеро, подпитываемое пьяными днями и бесконечными бессонными ночами.

– Этот инцидент на озере – есть ли у вас основания полагать, что ее муж как-то связан с этим?

– Нет. Кэтрин сказала мне, что она плавала, вода была слишком холодной, и ее свело судорогой.

– Когда вы разговаривали с ней, Кэтрин когда-нибудь давала понять, что думает, будто ее муж пытается причинить ей вред? Она сказала, что боится?

– Она намекнула, что несчастна.

Вилма останавливает меня поднятой рукой.

– Это отличается от страха.

– Она также сказала мне, что у нее были финансовые проблемы. Она сказала, что платит за все, и что Том никогда не согласится на развод, потому что ему слишком нужны ее деньги. Она сказала мне, что он, вероятно, убьет ее, прежде чем отпустит.

– Ты думаешь, она говорила это серьезно? – спрашивает Вилма.

– Не совсем. Тогда я подумала, что это шутка.

– Вы бы стали шутить о таких вещах?

– Нет, – говорит Бун.

– Да, – говорю я.

Вилма снова подносит бинокль к глазам, и я могу сказать, что она нацелилась на освещенные окна дома Ройсов.

– Ты ничего не видела подозрительного внутри? Ну, знаешь, при случайном наблюдении?

– Я видела, как они дрались. Поздно прошлой ночью. Он схватил ее за руку, и она ударила его.

– Тогда, может быть, это и к лучшему, что они сейчас в разлуке, – говорит Вилма.

– Согласна, – говорю я. – Но большой вопрос в том, куда делась Кэтрин. Ее муж говорит, что она вернулась в их квартиру. Я позвонила подруге в городе, она съездила туда и проверила. Швейцар сказал, что ее не было несколько дней. Один из них лжет, и я не думаю, что это швейцар.

– Или, может быть, твоя подруга солгала, – говорит Вилма. – Может быть, она вообще не разговаривала со швейцаром.

Я качаю головой. Марни не стала бы этого делать, как бы она ни была сыта мною по горло.

– Есть еще это.

Показываю Вилме свой телефон, «Инстаграм» уже открыт на экране.

– Кэтрин якобы опубликовала это сегодня из своей квартиры. Но это фото сделано не сегодня. Посмотрите на листья на деревьях и календарь на стене. Скорее всего, это было сделано несколько недель назад.

– То, что кто-то публикует старую фотографию, не означает, что он не там, где говорит, – сказала Вилма.

– Ты права. Но этот снимок сделала не Кэтрин. Его