Я громко засмеялся и пошёл варить себе кофе. Пока ко мне не прибыл Рузер, делать сей замечательный напиток кому-то ещё, я не доверял. А потом расстелил штабную карту и вместе со Здиком помечал, кто и где расположен в торнийской армаде.

***

Ночь обрушилась на землю кромешным мраком, и мы скользили в темноте бесплотными тенями. Я хотел вначале заложить мины на дороге между магами и Зоротом, а после организовать отвлекающее нападение на принца. А уж когда маги рванут на помощь наследнику престола…

Но потом от этого плана отказался сразу по нескольким причинам. Во-первых, не факт, что маги побегут спасать принца. Во вторых, в темноте попробуй ещё увидеть, кто куда побежит. А активировать мины нужно зряче, иначе первыми наступят на них охранники, и маги выйдут сухими из воды. Вернее, живыми из ловушки. А мне это совсем не надо. Потому взрывать нужно при свете, это первое. И на той дороге, где маги точно пойдут. Вот и закапывали мы мины буквально в полу-лье от лагеря магов с усиленной охраной. Закапывали тщательно. Со всеми предосторожностями. И… в два контура. В конце-концов, зря я что ли опытом своего прошлого мира обладаю? Пока же я готов был молиться Мерралу и всем здешним богам и богиням для того, чтобы исполнилась моя задумка, и ничего не сорвалось.

А потом с Торре мы лежали прикопанные в поле, накрытые маскировочной сетью, и наблюдали за рассветом. А я ломал голову, как сделать камеру видеонаблюдения, и не торчать на опасных участках самому.

Лагерь противника проснулся, загомонил, зашумел и заволновался. Забегали гонцы из конца в конец по огромному морю людей, которому ни конца, ни края. И в начале этого моря мы с Торре. Лежим себе, наблюдаем. Вот торнийцы позавтракали. Вот стали собираться. Вот несколько сотен человек пошли по тракту и стали подбирать любые камни, и уносить далеко от дороги. Разгадали, подлецы, что взрывается у них. Только не знают, что я тоже не дурак, и мины сейчас под землёй спрятаны. А у вас пока ещё сапёров нету. А вот и заволновалось людское, торнийское море и двинулось потихоньку в сторону столицы. Вначале привычно пошла конница. Потом те самые собиратели камней. А затем и все остальные. Ну и маги, смотрю, собираться стали. Грузятся в телеги, а один из них прям в карету сел. Наверное, их главнейшее магичество. А я лежу, и подыхаю от желания закурить. Аж зубы сводит. Волнение, наверное, не иначе. И вот маги тронулись. Кто верхом, кто на телегах. Лишь запестрили алые плащи господ волшебников. И когда они втянулись на заминированную территорию, я активировал мины и по привычке тихо прошептал: ба-бах!

Ох, как бабахнуло! В кровь, в мясо! Если там и было двести магов, то осталось двести мёртвых магов. И пусть я разом угробил пятьдесят мин – это того стоило. А как забегали вокруг солдаты? Рванули в разные стороны. Заорали истошно, перекрикивая стоны умирающих, рванули назад по тракту. А я затаил дыхание и ждал. И дождался! Как и в первый раз на место трагедии спешили маги. Те или нет – не знаю. Далеко лежал, отсюда не увидишь. Но в этот раз маги не стали прощупывать что-то охранными заклятиями. Они кинулись к своим коллегам по цеху, наверное, пытаясь спасти с помощью магии. Причём, к месту трагедии небольшими группами и отрядами прибежали сразу магов сто пятьдесят. И тогда я активировал второй контур мин. А после мы запрыгнули с Торре на байк, и рванули прочь. Больше заготовок у меня не было, а второй раз торнийские маги одну и ту же ошибку не совершат. Итак слава местным богам. За два дня, если я правильно посчитал, я сумел уничтожить четыреста торнийских магов. А это – больше половины.

Но останавливаться на достигнутом нельзя. До Велеса триста лье. И туда маги не должны дойти вообще. Правда, есть один огромный плюс: через сто лье начинается окраина Тирольского леса, и тракт идёт прямо вдоль него. А из леса действовать намного проще, это вам любой белорусский партизан подтвердит. Одно дело бегать по голой степи, где из всего укрытия трава по колено. И другое – совершать вылазки из леса. Там тебя ни на коне не догнать, ни пешком! А ты, прячась за деревьями, вполне спокойно себе можешь и стрелять, и не стрелять. И даже, взбреди тебе такое в голову – камнями кидать в противника. Ну, или гранатами, на худой конец. Нет, кто бы что ни говорил – лес для партизана – это и дом, и храм, и защита лучшая. Плюс, там и прокормиться можно. И от дождя укрыться, наверное. Только вот комары. По мне так иногда комары хуже всех врагов вместе взятых. Особенно, когда от них всё чешется. Но с другой стороны, это хорошо, когда есть чему чесаться. Если нечему – это уже и не партизан вовсе. И не человек даже.

Через полчаса мы были на базе. Я тут же взял на себя основную часть работы, то есть – командование. Пил кофе, покуривал трубку и невразумительно покрикивал на бойцов. И тут главная фишка в невнятности. Почему в армии даже простой солдат успевает очень много? Есть простой секрет у отцов-командиров – их невразумительность. Прорявкал невнятный приказ и иди, отдыхай. А боец что нужно сделает, и даже больше, чтобы не ошибиться. А твоё дело время от времени являть себя подчинённым и бровь приподымать. Причём даже не нужно говорить ничего. Приподнял бровь и пусть подчинённые думают, радуешься ты, або гневаться изволишь.