Шрифт:
Закладка:
– Обозы?
– Обозы огромные. Подводы растянулись на пару десятков лье вслед за армией. Сама армия идёт не только по тракту, но и слева-справа от него. Вообще такие огромные армии и не видел никто никогда.
– Местные жители в селе?
– А где ж им быть?
– Собирай на площади!
Уже через полчаса я стоял перед пятью сотнями испуганных крестьян:
– Уважаемые! Я герцог Белогор, назначен королевой командовать нашей армией. Завтра здесь будет торнийская армия. Торн подло объявил войну Лесании, и хочет захватить нашу столицу. Он пойдёт здесь, и отсидеться по домам не получится! Торнийцы и тэнеберийцы получили приказ уничтожать местное население!
В толпе кто-то охнул, какая-то баба испуганно завыла, но тут же умолкла благодаря успокаивающей затрещине мужа. Староста, набычившись, спросил, хмуро глядя исподлобья.
– Господин э-э-э-э, командующий нашей армией. А где ж армия-то? Она нас не будет защищать?
– Будет! Но не здесь, а дальше. Противник готовился к войне задолго и заранее. Готовился подло и вероломно! Потому собрал огромные силы. Они превосходят нашу армию в шесть раз.
И опять испуганные возгласы в толпе.
– Мы победим врага и уничтожим его! – возвысив голос, продолжил я, – Но нам нужно время на подготовку. Иначе погибнет вся Лесания!
– А откель вы знаете, что они будут убивать всех? – уже ехидно спросил староста. – Чай не звери же, люди обнаковенные.
– Видел! – жёстко ответил я, – Дальше по тракту, где не было наших войск, уже прошлись конные разъезды врага. И сёла жгут. Людей убивают. Потому приказ королевы – брать скотину и припасы и уходить из деревни на север или на юг, к Тирольскому лесу. Минимум на пятьдесят лье. Королева освобождает всех ушедших от налогов на десять лет!
В толпе возбуждённо загалдели.
– Через час село должно быть оставлено! – опять возвысив голос, прокричал я. – Кто останется – пусть винит себя!
Запричитала какая-то баба. Заголосили детишки, но хмурый староста, на удивление, оказался дельным мужиком. Развернулся к толпе и заорал:
– Слыхали, что Каратель сказал? Про Пустошь слыхали? Герцог зря гуторить не будет! Через час все должны быть на южной окраине. Кто не выйдет – ждать не будем!
Селяне рванули к своим домам, а староста повернулся к нам:
– Ваша светлость, у нас только двоих коней не хватает. Есть схрон деревенский. Не согласились бы вы нам продать двух коней? Цены хорошей не дадим, но готовы отдать всё, что есть. Подводы на себе не потащишь, а у нас три десятка детей малых.
Уже к обеду в селе было тихо и пусто. Хлопала на ветру деревянная ставня, бухаясь раз за разом в оконную раму. Даже курей и петухов не было слышно. Я видел, как селяне распихивали птицу по мешкам и кидали на возы, к детям. А потом, почти не оглядываясь, по полю ушли на юг, к Тирольскому лесу. А мы принялись готовить сюрпризы торнийской армии. По дороге я заложил десяток мин. А потом по десятку мин разложил метров за двести южнее и севернее тракта. На выходе из села увидел огромный валун, высотой в два человеческих роста, ну и лупанул руны на нём тоже, впитав в камень почти всю свою силу. Устал, но остался доволен.
На ночь мы решили остаться в селе. Мы – это я, Арон и Торре с полусотней разведчиков. Другая полусотня бегала по окрестностям, добывая сведения. Они же и доложили, что передовые кавалерийские части остановились всего в двух лье от границы. К счастью, вернулся Шиб, и я отправил его опять на разведку. А сам приказал разместиться в огромном постоялом дворе, теперь пустом. Позвали к себе и десятерых пограничников, но те упёрлись, и идти с нами отказались наотрез. Решили остаться на границе. Правда, старший десятка пообещал, что завтра они уйдут вместе с нами.
Часа в четыре утра я проснулся от громкого окрика Арона:
– Тревога!
В это же время запищал над ухом Здик:
– Серж, конники скачут сюда!
– Сколько?
– Пятьдесят шесть! – элементал был как всегда точен и безупречен.
Арон, схватив ростовой щит, командовал полусотней разведчиков, спешно выбегавшей в зал первого этажа.
– Что случилось?
– Торнийцы напали! Те, новые – жилистые! Бьют наших пограничников!
Я выскочил на улицу. За мной рванули остальные. Двадцать разведчиков уже успели натянуть арбалеты.
– В шеренгу по десять становись! – заорал я. Благо, широченная дорога позволяла так развернуться. Судя по скорости, с которой бойцы выполнили мой приказ, они только и делали на границе, что тренировались. Даже меня восхитила их слаженность и быстрота.
– Вперёд на врага ша-а-а-а-агом марш! – скомандовал я. И зашагал в первом ряду, ощущая на левой руке уже привычную тяжесть ростового щита.
– Раз! Раз! Ра-два-три! – отбивал я такт. Потом меня перехватил Арон из заднего ряда. Он своим зычным голосом стал отсчитывать такт, а я смог перевести дыхание и бросить взгляд вперёд.
К сожалению, возле пограничной будки, где раньше братались наши и тэнеберийские пограничники, где вместе попивали бражку и травили друг другу байки, всё было закончено. Все десять лесанийских пограничников, добродушных и полноватых, лежали изрубленные. А пять десятков торнийских хищников торжествующе орали. Правда, увидев нас, замолчали, а потом рванули, размахивая мечами.
– Стоять! – скомандовал я. – Арбалетчики! Товсь! Пли! Пли!
Два десятка арбалетных болтов, хищно жужжа, улетели вперёд, и полтора десятка торнийцев забились-закрутились в пыли, хрипя, и захлёбываясь кровавой пеной. Пыл остальных это не остановило. Разгорячённые кровью, жаром схватки, торнийцы уже мало что соображали. Да и деться особо было некуда. Потому они наскочили на наш строй и… умерли. Быстро. И эффективно. Увидев приближающиеся оскаленные лица я копьём ударил в то, которое напротив меня, и попал, услышав противных хруст. Копьё тут же отбросил и выхватил меч. И, увидев подскочившего к щиту врага, резко ударил сверху вниз, погнув его шлем. Враг рухнул. На этом бой и закончился. Десятеро торнийцев погибли от копий. Остальных мы порубили мечами. У нас лишь двое разведчиков получили ранения. Один в плечо. Второй в живот. Торре уже прикладывал к ним лечебные амулеты. А разведчики, успевшие подружиться с пограничниками, с ожесточением добивали раненых торнийцев, даже не обращая внимания на мольбы о пощаде.
– Здик! – заорал я, – далеко ли конные?
– В одной вашей лье отсюда, – отрапортовал представитель первозданной стихии.
– Всем взять копья! – я вновь начал командовать. – Сейчас будет конница!
Я тоже поднял тяжёлое копьё, но Торре Милтон решительно отобрал его у меня:
– Ваше дело, командир, командовать, а не железяками в первом строю махать! Случись чего с вами, и что нам делать?
