— Так мы поймали разбойника, — ответила Элен, покосившись на Дикона. — Вот, ведем к старосте.

— Сукины дети, напали на нас посреди белого дня, — ответил Дикон и толкнул меня в плечо. — Вот, один остался.

Воин подошел, внимательно оглядел меня. Меня в этот момент настиг очередной откат после получения уровня. Я был истощен и валился с ног.

— Что-то он у вас того… возможно подохнет скоро, — оценил мое состояние воин и вытаращился на меня. Лицо его было изъедено оспинами, а изо рта несло устойчивым перегаром. — Да, ублюдок? Что молчишь, а?

— Мы из вольных охотников. Вот документы, — ответила Элен, чтобы сбить его агрессию.

Воин еще раз зыркнул на меня, а затем с деловым видом пролистал несколько листов бумаги с печатями.

— Можете идти, — ответил он, отдавая Элен документы, и сделал ложный прыжок навстречу мне, чтобы напугать. Но я просто прошел мимо. Какое мне дело до всяких шакалов.

Мы прошли через ворота, не обращая внимания на пристально нас провожающий отряд во главе с каким-то пожилым инквизитором.

Миновав шумный торговый район, оказались в жилом квартале, где благополучно сняли две комнаты в потрепанной жизнью двухэтажной таверне.

Дикон тут же сорвался на кухню таверны, что располагалась внизу, за ужином. Перед уходом напомнив Элен, чтобы следила за мной. Ну да, еще и заботливый, хех.

Судя по растерянному взгляду Элен, внутри нее шла какая-то борьба.

— Ты спас нас… а мог бы этого не делать, — наконец нарушила она молчание.

— Ну тогда я бы погиб сам… — усмехнулся я.

— Нет. Это не совсем то. Если б ты не оттолкнул меня в сторону, меня бы сожрала та мерзкая тварь, — Элен передёрнула плечами при слове «мерзкая». — Если бы ты не пришел на помощь Дикону, он бы выглядел сейчас также, как и Грэм.

— Да, жаль парня, — мне действительно было жаль этого ботаника. Умер, так и не поняв, что жизнь состоит не только из бабочек и муравьишек. — Он был очень любознательным, но никак не бойцом.

— Ты не слушаешь меня! — всплеснула руками Элен. — Я говорю о жертвенности. Ты пришёл на помощь, не зная — останешься в живых или нет!

— Ну, если только самую малость, — я свёл большой и указательный пальцы, показав эту «самую малость».

— Опять паясничаешь, — вздохнула она, вновь нацепив маску неприступности, но теперь смешанную с раздражением. — Вы все тёмные маги такие напыщенные засранцы?

— А почему ты называешь меня темным магом? — мне интересно было услышать ее версию. — Тем более я не маг.

— Ты — зельевар. И маг! Я видела… У воинов не горят кулаки огнём. И не крушат ими монстров, как это делаешь ты. А еще, когда у тебя включаются твои кулаки, в глазах появляется огонь и тьма. Поэтому ты — тёмный.

— Я не поднимаю из могил мертвецов.

— Так это некроманты. Это немного другое. Тёмный — значит работает с темной энергией. У тебя метка проклятого и она питается тобой.

— Может, поговорим об этом?

Элен вздохнула:

— Я знаю об этом не больше тебя. Хотя, возможно, чуть больше, а чём тебе и рассказала.

Дикон, как и обещал, принес завтрак. Даже скорее всего вместе с обедом и ужином. Чего там только не было: начиная с мясных и первых блюд и заканчивая десертами и румяными пирогами. Я даже догадываюсь, чьими деньгами он расплатился.

Затем, утолив голод, Дикон вновь испарился. Я так понял, что пошел «заливать стресс» после битвы в местный паб, через который мы проходили, когда поднимались в номер.

Элен между тем рассказала, что раз в месяц в столице проводятся гладиаторские бои, где выступают в основном внешники, против которых выходят опытные воины и маги. А раз в год проводятся чемпионаты гильдий, в которых любой маг, состоящий в одной из зарегистрированных гильдий, может попробовать свои силы в бою с чемпионами этого мира.

Это меня заинтересовало, но из Элен у меня не получилось вытянуть больше. Она это слышала от своего дяди, который был… кхм-кхм… влиятельным светлым магом.

Теперь все понятно. Так вот от кого она научилась ставить печати и не доверять темным.

Я оглядел номер. Он был ухоженным. Никаких насекомых, грязи, и даже увидел что-то наподобие душевой. Поддон, выложенный белым камнем, из потолка торчит гусак. Труба ведет к большой открытой бочке с водой. Я дернул на себя что-то вроде клапана и вода потекла из гусака небольшой струйкой. Ух ты, интересное приспособление. Видимо изобретатели из Кана постарались.

Когда Элен вышла из душа, я присмотрелся к ней. Она выглядела великолепно. Веснушчатая рыжеволосая красавица уже переоделась и нацепила вычищенную броню. Если б у меня не было жены, я думаю, что душем дело бы не ограничилось. Или пошли бы туда вместе.

— Чего? — она заметила мой изучающий взгляд, вопросительно выгнув бровь.

— Ты очень красивая, — Элен тут же залилась румянцем, и начала одевать на себя аммуницию. А я спросил: — И как тебе среди инквизиторов?

— Среди светлых магов? — поправила она.

— Называй вещи своими именами, — ответил я.

— Ну, какая разница! — воскликнула охотница. — Как ни называй — сволочи они. Бла-бла-бла. Мы — светлые маги. А свет — это добро. Мы освободители, несущие всем мир во всем мире. А на деле…

— Ну а тёмные — это зло? — усмехнулся я.

— Теперь — не знаю, — растерянно посмотрела на меня Элен. — Дядя меня очень любил, пока не вырос в ранге. Он постоянно твердил, что тёмные — самое страшное зло и по какому-то древнему преданию один из тёмных уничтожит этот мир. Затем дядя прошел еще одно посвящение, и его будто подменили. Он стал черствым, резким. Мне иногда казалось, что из него душу вынули душу и вставили чью-то другую: жестокую и мстительную…

— А твои родители?

— Они ушли из жизни, когда мне было пять лет, — пожала плечами Элен. — Смутно их помню.

Я понял, что затронул больную тему, и на некоторое время превратился во внимательного слушателя.

— После их смерти, меня забрал к себе дядя, он был тогда хозяином двух пошивочных лавок. Воспитал меня, прививая правильные навыки, и давал некоторую свободу. Так я начала ходить на стрельбища, потом участвовать в соревнованиях, затем получать призы. Когда мне исполнилось 16 лет, кто-то поджёг его магазины. И он подался служкой к белым магам, чтобы хоть как-то содержать нас. Но через полтора года прошёл посвящение, а я…

— А ты, не выдержав его агрессии, покинула родной город и стала охотницей.

— Угадал… Я не выдержала. Да, он мне родня, но с чего я должна