либо черными. На рубеже столетий к синему и красному присоединились зеленый, фиолетовый и оранжевый; попадались также желтый и розовый, но нечасто, а коричневого не было вообще197. В первом десятилетии XX века на майках уже можно было увидеть чуть ли не все цвета радуги, но доминирующим по-прежнему оставался белый, в частности потому, что многие команды выбирали своей эмблемой полосатую майку, в которой белый сочетался с каким-нибудь ярким цветом198. Как на гербах и на флагах, эти полосы могут располагаться не только вертикально, но и горизонтально; однако они не могут быть волнистыми, зубчатыми или заостренными. (Геральдика, бесспорно, оказала большое влияние на дизайн спортивной формы, но не смогла передать ему все замысловатые варианты фигурного деления щита.) В 1950‐х годах преобладание белого в спортивной форме становится менее заметным; вскоре эту тенденцию выявит цветное телевидение, которое будет активно способствовать превращению профессиональных игроков в пестрых фигляров. Отныне главным в спорте станет эффектное зрелище, а не дух соревнования.

В некоторых индивидуальных видах спорта белая форма просуществовала дольше, чем в командных. Так, в фехтовании она обязательна еще и сегодня, как на локальных соревнованиях, так и на национальных и международных чемпионатах. В теннисе под давлением производителей спорттоваров ее отменили, однако участникам Уимблдонского турнира, самого старого и самого престижного из турниров Большого шлема, все еще положено выходить на корт с головы до ног в белом. В последние годы организаторы Уимблдона проявили в этом смысле особую строгость – в 2013 году они запретили даже форму цвета яичной скорлупы, слоновой кости и крем-брюле, а в 2017‐м даже обязали Винус Уильямс, пятикратную победительницу турнира, сменить цвет бюстгальтера: он у нее был розовый, и во время подачи одна из бретелек иногда мелькала перед глазами зрителей. Похожая история приключилась с Роджером Федерером, которого попросили сменить обувь: разумеется, его кроссовки сияли белизной, только вот подошвы у них были оранжевые.

На других знаменитых турнирах белый цвет начал сдавать позиции с 1990‐х годов, не только под нажимом крупнейших мировых брендов спортивной одежды и обуви, а еще и потому, что некоторые теннисисты и теннисистки захотели сами выбирать себе форму. Любопытно отметить, что такой отход от традиции не встретил бы понимания пятнадцатью годами ранее, когда белый теннисный мячик стал желтым. Это было сделано не в угоду чьим-то вкусовым предпочтениям, а просто чтобы мяч было лучше видно. Такое пожелание высказывали не только и не столько игроки, сколько судьи: им трудно было определить, коснулся мячик линии или нет, ведь и тот и другая были белого цвета. Не забудем, что в конце 1970‐х теннисные матчи начали транслировать по телевидению, которое стало цветным. На малом экране трудно было проследить за траекторией белого мяча, особенно когда он пролетал над белыми линиями. Для удобства телезрителей решено было сменить белый цвет на желтый, и не простой, а флуоресцирующий (optique jellow). Несколько видных теннисистов, в том числе Борг, Коннорс и Макинрой, не одобрили это решение и заявили, что предпочли бы остаться верными белому мячу. Они не победили в этой борьбе (да и можно ли победить, если против тебя телевидение и маркетинг?), но и не были побеждены: еще и сегодня использование белых мячей в принципе допускается на большинстве национальных турниров. А желтый мяч получил мировое признание и очень скоро стал символом современного тенниса.

Но почему все же для игры в теннис, в гольф, в крикет, для гребли и других видов спорта, которыми занимаются на открытом воздухе, изначально был выбран костюм белого цвета? Есть несколько версий. Самая правдоподобная объясняет этот выбор нравами английской аристократии второй половины XIX века: следы пота, которые летом обычно появляются на одежде после физических нагрузок, на белом менее заметны, чем на тканях других цветов. Белый костюм позволял выглядеть достойно и элегантно в любых обстоятельствах, когда надо было проявлять физическую активность, и в частности, во время занятий спортом. Особенно важно это было для дам. Женщину из общества не должны были видеть вспотевшей. Это было бы хуже, чем неприлично: это было бы по-пролетарски.

Лексика и символика

Если задача историка – установить ассоциации, которые вызывает у людей каждый из основных цветов, ему стоит обратиться к языку, к лексике: так он узнает больше, чем из любого документального источника. Это справедливо и в отношении древних (как мы видели в первой части нашей книги), и в отношении современных языков, которые так богаты образными выражениями и иносказаниями и в которых так часто можно встретить неожиданные сравнения, сочные арготизмы, игру слов, остроумные поговорки: все они дают важнейшую информацию, открывают множество дверей, позволяющих углубить исследования и перейти от семантики к символике. Очень показательно в этом смысле слово «белый». Часто оно отсылает не к белому цвету, а к совершенно иным понятиям.

Первый пример, который следует привести, потому что он самый древний и самый распространенный, – это белое вино. Никто уже не удивляется, что субстанция, носящая это название, не имеет ничего общего с белым цветом: чтобы убедиться в этом, достаточно поставить рядом бокал с белым вином и стакан молока. Эти две жидкости не схожи ни цветом, ни консистенцией, ни вкусом. Однако термин «белое вино» появился задолго до современной эпохи, он уже был в ходу не только в средне- и старофранцузском языках, но даже в классической латыни (vinum album). Сегодня он существует в большинстве европейских языков199 наряду с другим, аналогичным – «красное вино», который опять-таки означает напиток, чей цвет порой мало напоминает красный. В лексике часто наблюдается заметный разрыв между хроматическим определением живого существа или неодушевленного предмета и его реальным цветом. Когда прилагательное «белое» применяется к вину, оно является синонимом слова «светлое». Имеется в виду не цвет напитка, а его светлота, прозрачность, сияние. В качестве антагониста здесь подходит не «черное», а «темное», «густое» или «непрозрачное».

По такому же принципу действуют определения, относящиеся к цвету лица или цвету кожи. Нет такого человека, у которого лицо было бы белым в буквальном смысле слова, если только оно не покрыто толстым слоем свинцовых белил, как у римских матрон эпохи Империи или у светских щеголей XVIII века. Тем не менее часто приходится слышать, что у кого-то белое лицо или белая кожа. Здесь «белый» следует понимать как «бледный» или «светлый». Субстантивированное прилагательное «белый» во множественном числе – «белые» – используется для обозначения жителей западных стран европеоидной расы, чтобы подчеркнуть их отличие от африканских или азиатских народов,