города.

Гостиница «Финтон», в которой я останавливалась с отцом, располагалась недалеко от Пикадилли, где находилась Королевская академия. Я надеялась, что смогу остановиться там одна, без сопровождения. Он был известен как семейный отель. В нем были комнаты только для женщин. Поэтому я шла достаточно уверенно, но все-таки неизвестность пугала и заставляла нервничать.

Убыстряя шаги в сторону Регент-стрит, я, наконец, очутилась у входа в отель. Не давая себе времени на размышления, чтобы не передумать, поднялась по лестнице и толкнула дверь. И тут же узнала человека за столиком в холле, потому что видела его много раз, приезжая в гостиницу с отцом. Он улыбнулся мне.

— Мисс Харгривз. Мы вас не ждали.

Я задержала дыхание, удивляясь тому, с какой легкостью вру.

— Рада вас видеть. Полагаю, вы получили телеграмму моего отца?

Мужчина виновато посмотрел на меня.

— Я не в курсе…

Я тяжело вздохнула.

— Этого я и боялась. Папа задерживается в Манчестере, а мне надо кое-что ему передать. Он должен был отправить телеграмму и зарезервировать мне комнату, но явно забыл. Вы знаете, он такой рассеянный.

Ничем подобным отец никогда не страдал. Я открыто и смело смотрела в доброе лицо знакомого, пресекая любые попытки оспорить мои слова.

— Ну, конечно, мисс.

Насколько я помню, его звали Роберт. Он пролистал большую, в кожаной обложке книгу гостей и улыбнулся:

— У нас имеется свободная комната на женском этаже, хотя и не такая большая, как вы привыкли.

Я небрежно махнула рукой.

— Неважно. Все равно этим вечером я занята.

Роберт поднял брови, но не осмелился задавать вопросы.

Я поставила подпись в регистрационной книге, попросила его списать расходы на счет отца и пошла вслед за носильщиком. Ноги дрожали так сильно, что сомневалась, доберусь ли до верхней ступеньки лестницы.

Как только носильщик занес сумку и вышел из комнаты, я заперла за ним дверь и начала раздеваться, мечтая как можно быстрее смыть с себя дорожную грязь и пот. Налила воды в чашу и принялась протирать себя губкой. Потом, все еще в нижнем белье, упала на кровать. Сердце мое колотилось. Получилось! Я сумела! Осталось найти Милле и убедить, что я достойна его внимания.

В возбуждении я заколотила ногами по стеганому покрывалу. Затем села и притянула сумку к себе, осторожно извлекая из нее мои свернутые в рулон работы, а также папку с вырезками из газет. Я понимала: может оказаться, что прерафаэлитов не будет в пабах, указанных в газетах. Определенно не окажется мистера Раскина, он не из тех, кто ходит в подобные места. (Я решительно отбросила мысли о том, что женщины моего положения тоже такие места не посещают). Но это единственный шанс. И нужно воспользоваться им.

Я нарядилась в любимое платье, сшитое у деревенской портнихи: белое с рисунком тонких веточек из голубых цветов, высокой стойкой и рукавами-буфами. Приталенное, со свободной юбкой: кринолины, в которых мучились некоторые женщины, например, Фрэнсис не были у меня в почете. Я распустила и расчесала волосы, оставила их свободно струиться по плечам. Натянула шляпку, взяла перчатки и картины. Я была готова.

Роберт все еще сидел за столиком, когда я спустилась в холл.

— Мисс Харгривз. Могу вам чем-то помочь?

— У меня назначена встреча в Блумсбери, — осторожно ответила я. — Не могли бы вы поймать мне экипаж?

— Конечно, мисс.

Как все просто! И почему я никогда раньше этого не делала?

Роберт вышел на улицу. Я ждала в холле, крепко сжимая перчатки. Вскоре в двери показалась его голова: экипаж ожидал меня.

Я улыбнулась.

— Большое спасибо.

Молодой человек приподнял шляпу, пока я усаживалась.

Лошади направились в сторону Пикадилли.

— Куда именно в Блумсбери вы направляетесь? — поинтересовался извозчик.

— Навестить друга на улицу Джайлз. Номер три.

Это не ложь. Таверна «Белый ястреб» действительно располагалась на улице Джайлз.

И потом все улицы имеют дом номер три, не так ли?

Извозчик не ответил, погоняя лошадь. Я откинулась на сиденье, рассматривая Лондон и пытаясь сдержать растущее возбуждение.

— Вот мы и приехали, мисс.

Я вышла менее изящно, чем хотелось, и отдала немного денег. К моему облегчению, экипаж тут же отъехал.

Я осмотрелась. Действительно: напротив дом номер три, улица Джайлз. Но чуть подальше я увидела вывеску таверны «Белый Ястреб».

Вечерело. Было больше семи, но еще довольно светло и тепло. Глубоко вздохнув, я зажала картины подмышкой, без колебаний подошла к таверне и толкнула дверь.

Глава 42

Я никогда не посещала пабы, но в деревне сотни раз проходила мимо постоялого двора «Альбион» и знала, какого рода гости туда ходят: ни отец, ни Эдвин, лишь рабочие, да фермеры. Например, Филипс по выходным любил заглянуть, пока не попал в драку. С тех пор он избегал подобных заведений.

Таверна «Белый ястреб» к моей радости была приличнее, более высокого класса. Клиенты — хорошо одетые мужчины, по крайней мере, в главном зале. Я слышала крики, доносившиеся с заднего двора, позади барной стойки. Видимо, не все так хорошо, как казалось на первый взгляд.

Интерьер таверны состоял полностью из дерева. Красивая барная стойка из темного красного дерева украшена блестящей латунной фурнитурой, а пол выложен черной и белой плиткой. Вокруг громоздились деревянные стулья и столы, а стены были облицованы тем же деревом. Приятно пахло незнакомыми запахами пчелиного воска, сигарного дыма и солода.

Однако в ту минуту как я переступила порог, несмотря на располагающий декор и неожиданно благородных гостей, стало понятно: мое появление здесь не к месту.

Моя одежда не отличалась от платьев немногих присутствующих здесь женщин, хотя их декольте были глубже, чем у меня. Барменша, проходящая мимо с двумя кружками пива, подошла ко мне.

— Потерялась? — Ее голос звучал насмешливо.

— Нет, — вежливо ответила я. — Я именно там, где и должна быть.

Женщина поставила кружки на ближайший столик, где двое мужчин в жилетах сгорбились над картами. Они проигнорировали ее, и она вздохнула.

— Значит, кого-нибудь ищешь. И даже знаю, кого.

Я поправила картины подмышкой и посмотрела на нее.

— Кого же?

— Симпатичная девушка, как ты? Рыжеволосая? С рисунками? — Она кивнула на мой сверток в руках.

Я прикусила губу, чувствуя себя глупой школьницей.

— Он там. — Женщина указала в угол зала. — Его обычное место.

— Кто? — Я боялась посмотреть в ту сторону, надеясь услышать «Милле».

— Кто, кто, — рассмеялась женщина. Она с сочувствием посмотрела на меня. — Габриэль! Не жди от него многого. Он красноречив, если захочет, но сердце его занято Лиззи.

Я улыбнулась, и дрожь пробежала по телу. Данте Габриэль Россетти! Здесь! В этой самой