остаться загадочным, чем натужно сострить и выставить себя идиотом. Думаю, вы в курсе.

– Рад познакомиться, Конни. Эд – мистер Нойс – передал, что ты хотела со мной поговорить.

– Правда? – Она слегка удивленно покосилась туда, где стоял Эдвард.

В тот день Эд праздновал новоселье: приобрел лофт в Лаймхаусе, с видом на реку. Дом на Линкольнширском побережье он продал, после того как очередной кусок сада ухнул в море. Несмотря на это, какой-то малознакомый араб отвалил за особняк кругленькую сумму, даже не съездив поглядеть, что берет. Возможно, хотел срочно вложить деньги или уклонялся от налогов. Хрен его знает.

Лофт сиял чистотой: высокие потолки с черными балками, белые стены. Балконы как палуба у яхты: все обшито деревом, перила из троса. Недешевое местечко. Хотя район еще застраивали, уже чувствовалось, что сюда стекаются деньги.

Насколько помню, дело было в середине девяностых. Я работал в брокерской фирме Эда, тогда скорее частной акционерной компании, чем товариществе. В чем разница – лучше спросите у юристов.

Барни целый год жил на ферме в Уэльсе с какими-то хиппарями, а затем вдруг перебрался на Гоа, где с отцовской помощью приобрел бар. Не бог весть какой успех, но, по крайней мере, парень подзавязал с коксом. Я тоже был почти чист – только иногда, в особых случаях позволял себе дорожку-другую, а барыжить перестал совсем. Так оно разумнее.

Я выяснил, что реальная валюта, которая сопутствует превращению денег в еще бо́льшие деньги, – это знания, информация. Чем больше бизнесменов ты узнаёшь и чем больше узнаёшь от них, тем опытнее становишься и точнее прикидываешь, когда покупать, а когда – продавать. В этом и есть вся фишка, хотя с тем же успехом можно сказать, что суть математики – в цифрах. Везде свои сложности, конечно.

– Мистер Нойс отзывается о тебе весьма хорошо, – заметила Конни.

Что-то в ее манере говорить наводило на мысль, что она мне вовсе не ровесница, а намного старше. Я запутался.

– Правда? Очень мило с его стороны. – Я слегка подвинулся, словно пропуская кого-то, и таким образом вынудил Конни встать поближе к свету.

Гм-м, она по-прежнему выглядела довольно молоденькой.

– Кем ты работаешь, Конни?

– Я консультант по подбору персонала.

– Охотница за головами, значит? – Я с усмешкой оглянулся на мистера Н.

– Называй как хочешь. – Она тоже посмотрела на Эдварда. – И не волнуйся, я не буду переманивать тебя у мистера Нойса.

– Да? Какая жалость!

– Почему? – удивилась она. – Тебе что, не нравится у него?

Я все никак не мог понять, что у нее за акцент. Возможно, она из Центральной Европы, а какое-то время прожила в Штатах?

– Очень нравится, Конни. Хотя мы с мистером Н., – я опять покосился в его сторону, – сходимся в одном: если мне предложат более выгодную должность, я буду дураком, если откажусь.

Я вновь посмотрел на Конни. Точнее, проделал фокус, когда бегло окидываешь взглядом женщину, не забывая, конечно, про грудь и талию. Больше, чем ты уже видел, так не рассмотришь – зато ясно дашь понять, что, как бы сказать… попал под ее чары, но при этом не пялишься, как озабоченный дебил.

– Карьерные предложения бывают весьма заманчивы. Да, Конни?

На всякий случай поясню: на тот момент мы с Лисанной уже разбежались. Эта психичка слишком уж часто скандалила и убегала, хлопнув дверью. Вот я однажды взял и сменил замок. Лисанна вернулась в родной Ливерпуль, открыла там солярий. А я, как говорится, ушел в свободное плавание. Теперь я мутил с несколькими девчонками сразу, причем на своих условиях. Море секса и никаких обязательств – просто рай на земле!

Конни улыбнулась.

– А если я предложу тебе встретиться с одним из моих клиентов? Что скажешь? – Она протянула мне визитку.

– Встретиться для чего?

– Мой клиент сам расскажет. – Она взглянула на часы. – А сейчас мне пора. Приятно было познакомиться, Эдриан. Буду ждать звонка.

Она прикоснулась к моей руке и была такова.

Я подошел за разъяснениями к мистеру Н.

– Это кое-кто из моих знакомых, Эдриан. – Он стоял под такой яркой лампой, что соломенные с проседью волосы светились, как нимб. – Однажды эти люди очень меня выручили. Я их консультирую и всегда готов помочь, если понадобится. Впрочем, обращаются они ко мне редко – совсем уж пустячные просьбы не в счет. Честно говоря, пока с их делами успешно справлялся мой секретарь, – с улыбкой закончил он.

– Что же это за люди, Эд? – нахмурился я.

– Люди, дружить с которыми весьма прибыльно и полезно.

– Итальянцы какие-нибудь? – предположил я. – Или американцы? Италоамериканцы?

Я сразу подумал о мафии, ЦРУ…

– Это вряд ли, – ответил он с легкой усмешкой.

– Вряд ли? Вы что, не знаете?

– Знаю, что они очень мне помогли, причем почти ничего не попросив взамен. Практически уверен, что они не преступники, не угрожают нашей стране и так далее. Они пригласили тебя на встречу?

– Да, через Конни.

– Что ж, думаю, тебе стоит ей позвонить. – Эд обернулся: у двери началась какая-то суета. – Министр пришел! Он сегодня давал интервью Четвертому каналу. Прошу прощения, Эдриан.

Он отправился встречать министра.

Наверное, мне стоило еще подумать, однако я сразу же позвонил Конни на мобильный.

– Да?

– Конни, это Эдриан. Мы недавно разговаривали.

– Да-да, помню.

– В общем, я встречусь с твоим клиентом. Когда будет удобно?

– В субботу устроит?

– Да, давай.

– У тебя… весь день свободен? – немного замявшись, уточнила она.

– Могу освободить, если нужно.

– Пожалуй, нужно. И возьми с собой паспорт.

Я задумался. Вот засада! На вечер субботы я назначил свидание девушке из Челси, которая владела магазинчиком женского белья. Цыпочка из богатой семьи. Еще и магазинчик с бельем…

– Ладно, – сказал я, глядя, как Эдвард пожимает руку министру транспорта, – договорились.

– На связи.

Вот почему два дня спустя, дождливым субботним утром я очутился в холодном эссекском аэропорту неподалеку от Ретфорда, а затем на всамделишном бизнес-джете рванул через пролив куда-то на восток. В аэропорту меня встретила Конни, одетая как раньше, не считая сиреневой блузки. Куда полетим, не сказала. Она взяла с собой целую кипу газет и явно вознамерилась прочитать все до единой, даже иностранные, а разговаривать не хотела. Хорошенько рассмотрев шикарные прибамбасы в салоне, я заскучал и тоже уткнулся в газету, пока не вырубился.

Проснулся, только когда мы приземлялись. Самолет все медленнее катил по бугристой посадочной полосе, заросшей по краям бурьяном. Вокруг я увидел равнину с голыми деревьями, которые, похоже, рановато подготовились к зиме. Я проверил время. Летели четыре часа! Что это, блин, за дыра?

Место выглядело необитаемым. Впереди маячил