– Я не могу, Рикки! Оно слишком сильное!

Он рассмеялся, как безумный.

– Есть только один способ проверить.

И он столкнул меня с лодки в море.

Помню, как было холодно и как течение пыталось утащить меня вниз. Было очень страшно. А Рикки крутился вокруг на катере и смеялся, вытаскивая меня из воды.

Я была вся в песке и водорослях, а когда добралась до дома, куда меня определили, Эмити с силой ударила меня по лицу тапкой. Она позвонила в службу опеки и пожаловалась им на Рикки, а потом заперла меня в саду, в алюминиевом сарае.

– В этот раз просидишь тут два часа, Бити. Попробуешь сбежать еще раз – и обещаю, тогда получишь куда больше.

В сарае было очень жарко, везде висели паутины с пауками, и мне было страшно. Но в этот раз я не собиралась кричать и шуметь. В сарае было полно острых штуковин – инструментов с проржавевшими лезвиями. Я выбрала одно, с тонким острым лезвием и не такое ржавое, и сделала свой первый порез, между бедром и лобком, чтобы Эмити не заметила и не сдала меня органам опеки.

Мне стало хорошо от этой острой боли.

Она заставляла забыть обо всем остальном. Как и сейчас.

Но кровь все еще идет и может не остановиться. Мне снова становится страшно.

Глава пятнадцатая

Я лежу на пляже, мягко шелестят волны. Рядом со мной, тоже обнаженный, лежит Эван. Я растворяюсь в нем, и это сладкое, прекрасное чувство накатывает как море, такими же мягкими волнами, охватывая все тело.

Вот только за нами кто-то следит, и я чувствую ужас. Но не могу заставить себя посмотреть.

Вдруг я снова в своем коттедже, в постели, но кто-то по-прежнему следит за мной. Кто-то стоящий прямо за стеклянной дверью.

Нужно проснуться, открыть глаза, но я не могу шевельнуться. Не могу даже приоткрыть веки…

Вздрогнув, я резко проснулась в холодном поту.

Бросила взгляд на стеклянные двери: едва занимался рассвет, и за серой пеленой тумана ничего было не различить. Я ждала, что ощущение жути, вызванное сном, рассеется, и оно наконец прошло.

В отличие от уверенности, что кто-то в самом деле был здесь.

Кто-то реальный. И этот кто-то смотрел, как я сплю.

Выбравшись из кровати, я накинула халат и влезла в кроссовки, прямо на голую ногу. Подошла к стеклянным дверям и с силой дернула за створку, открывая, а потом закричала в туман:

– Кто здесь?!

Кусты и ветви перешептывались на ветру, откуда-то сверху, невидимая на дереве, неуверенно откликнулась какая-то птица.

Я сделала шаг наружу, прислушиваясь изо всех сил. Шелохнулись кусты у ступеней, а в ежевике, едва видневшейся в тумане, будто бы что-то трепыхалось. Помедлив, я спустилась по лестнице, полная решимости разобраться.

За колючие плети зацепился кусочек тонкой грязной ткани. Я попыталась отцепить его, но тут же укололась о шип и ойкнула. Немедленно налилась капля крови, и я сунула палец в рот.

И тут я заметила кое-что еще: под кустами ежевики виднелся кусок старого асфальта. И еще один чуть дальше, в листве. Остатки старой тропинки вели в заросли – точно гномья дорога прямо у моего коттеджа.

Такое ощущение, будто я продолжала спать и этот сон звал меня, точно Дороти, пойти по этой дороге, пусть и не из желтого кирпича. Осторожно отведя колючие ветки и высокие, серебрящиеся от росы папоротники, я шагнула вперед. Молодая поросль сосен выставила иголки как кинжалы, угрожая заколоть, а под ногами скользила каша из прелых листьев. Птица вдалеке снова прерывисто вскрикнула.

Сквозь кусты ломанулось какое-то животное, и я подпрыгнула от испуга, но прошла еще несколько метров, отмахиваясь от лезущей в лицо мошкары. Пригнувшись, пробралась под низко склонившейся сосновой веткой и тут наступила на что-то твердое.

Проржавевший кусок металла, квадратный, размером где-то чуть больше метра, был засыпан толстым слоем опавших иголок и листьев. Может, остался со времен перестройки особняка? Я поворошила листву кроссовкой и обнаружила, что это люк с ручкой у самого края – ржавым железным кольцом.

Может, я в самом деле сплю?

Наклонившись, я схватила кольцо, холодное и тяжелое. Совсем не похоже на сон. Потянув за него, я с трудом приподняла крышку на несколько сантиметров: под ней виднелась первая ступенька уходящей вниз винтовой лестницы в металлическом корпусе.

Дернув посильнее, я открыла люк еще на пару сантиметров, поняв, что шахта уходит вниз на несколько метров. Бóльшая часть лестницы была засыпана грязью и камнями.

Что-то зашуршало в листве прямо за спиной. Вздрогнув, я отпустила кольцо, и люк с лязгом захлопнулся.

Я обернулась: среди белых клоков тумана мне почудился расплывчатый белый силуэт. Оступившись, я зацепилась халатом за ветки ежевики, но чем сильнее дергала, пытаясь освободиться, тем крепче запутывалась. Наконец, вырвавшись из колючего плена, я бросилась к коттеджу сквозь заросли, взбежала по ступенькам и с силой захлопнула за собой дверь. А потом придвинула к ним шкаф.

Меня всю трясло. Я заварила кофе, такой крепкий, что он напоминал смолу, и выпила две чашки. В голове немного прояснилось, я перестала дрожать, и все произошедшее вновь показалось сном. Странный люк прямо в земле, металлическая лестница, уходящая вниз, точно та лестница в башне, обрывающаяся в воздухе. Призрачная фигура в белом тумане. И только саднящие царапины на лице и руках и укол на пальце доказывали, что все было на самом деле.

Мне вспомнилось то недавнее ощущение, что кто-то стоит прямо за дверью.

Смотрит, как я сплю.

Это могла быть София, которая ходила во сне, – но она провела ночь у Пейтон, и старший брат Пейтон должен был привезти ее утром. Та загадочная пара, Сандовалы? Может, приехали гораздо раньше обычного? Я снова вышла, в этот раз направившись на парковку. Но коричневого пикапа Сандовалов там не было.

Повинуясь порыву, нажала на кнопку, открывая гараж. «Теслы» на станции для подзарядки тоже не было. Он не вернулся вчера.

Ничего необычного – Эван часто оставался на ночь в отеле рядом с офисом в Лос-Гатос, было бы странно, если б вчера он вдруг закруглился раньше.

Так что подглядывал за мной ночью явно не он.

Оставался Отис, но он наверняка отсыпается после вчерашнего – еще бы, столько выпить. Или нет?

Нет, как я могу даже думать, что это был Отис.

Идя обратно к своему домику, я думала о той женщине, приехавшей к самому началу фейерверка. Милое личико с копной темных блестящих волос. Высокомерный наклон