– Мне кажется, все дело в том, что ремонт стоит денег. Но «Вечерняя заря» не тратит деньги. Ни на новые телефоны, ни на электронные замки – ни на что.

– У меня в номере настоящий музей, – согласился Ник, прикручивая панель обратно к автомату. – Абажуры цвета сигарет, покрывало с помпончиками. Мне-то все равно, конечно, потому что там я нормально сплю впервые с тех пор, как был подростком. Черт! Я, кажется, что-то с ним сделал.

Торговый автомат – вновь собранный – издал жужжащий звук. Где-то внутри звякнули мои монетки. После глухого удара в отверстии внизу появился еще один батончик «Сникерс».

Некоторое время мы молча смотрели на него в изумлении.

– Хм, мои поздравления, – сказала я. – Кажется, ты его починил.

Лицо Ника выражало потрясение, схожее с тем, что чувствовала в тот момент и я.

– Похоже на то, – ответил он, забрав из отверстия «Сникерс». – С кем из полицейских ты связалась?

– Что?

– Ты сказала, что связалась с полицейским, который работал над делом твоей тети. С кем именно? – Ник бросил на меня беглый взгляд. – Карли, я знаю всех местных копов.

Ах да, точно. Потому что его брата убили, и сам он чуть не погиб.

– Его зовут Эдвард Пари. Он был начальником полицейского управления.

Ник покачал головой:

– Он тебе не поможет. Когда умер мой брат, он тоже был начальником и тем еще козлом. Сомневаюсь, что он изменился к лучшему.

«Когда умер мой брат». Прозвучало так, словно тот скончался от естественных причин. У Ника же ни один мускул на лице не дрогнул.

– Тогда ладно, – сказала я. – Видимо, Пари – это дохлый номер. Найду кого-нибудь еще.

– Я знаю пару человек, которым можно позвонить. – Ник почесал затылок, размышляя. – Только меня не упоминай. У меня было много проблем в подростковом возрасте, и все эти люди обо мне невысокого мнения.

– Что же ты делал?

– Воровал, устраивал драки. Очень часто напивался. После убийства мне снесло крышу, я превратился в плохого парня. По-хорошему, тебе бы не стоило со мной связываться.

– Мне очень жаль.

Я вдруг поняла, что еще ни разу этого не говорила. Не самые подходящие слова, но уж точно лучше, чем вообще ничего.

Ник взглянул на меня с любопытством, словно я сказала что-то странное. Потом спросил:

– Ты звонила Альме Трент?

Я покачала головой:

– Кто такая?

– Она когда-то работала в полиции в ночную смену. Очень долго – лет двадцать или тридцать. Сейчас уже, наверное, вышла на пенсию. Она была патрульной, но могла встречаться с Вив, если та работала по ночам.

– Альма Трент тебя не выносит?

От этого вопроса на его лице появилось подобие улыбки.

– Пару раз она отдирала меня от пола на вечеринках, но относилась с пониманием. Мне даже пришлось выслушать несколько лекций о том, что я не должен прожигать свою жизнь. Альма никогда не давала мне спуску. – Его улыбка вдруг исчезла. – Боже, до меня только что дошло: я в Фелле уже месяц и за все это время почти не выходил из мотеля. Я понятия не имею, остался ли здесь кто-то из моих старых знакомых.

Я опустила глаза и принялась вертеть в руках свой «Сникерс».

– Пойдем со мной. Когда я буду разговаривать с этими людьми.

Он замолчал, и, вскинув голову, я увидела, как его голубые глаза помрачнели.

– Это не самая лучшая идея, – медленно произнес Ник.

– Но ты ведь сам сказал, что приехал сюда, чтобы взглянуть в лицо своим демонам, так? Чтобы справиться с прошлым. Если все время сидеть в мотеле, ничего не получится. Может, стоит уже выйти?

– Все не так просто. – Повернувшись к автомату, Ник закрыл переднюю панель и подобрал отвертку. – Может, для тебя – да, потому что ты не местная. Но не для меня. Я ведь знаю этих людей. Многие из них знали моего отца, знали Илая. Я встречусь с ними, когда буду готов, и ни днем раньше.

В половине двенадцатого утра у меня зазвонил мобильный телефон. Я спала в темноте, завернувшись с головой в одеяло, и видела сон: что-то про дорогу и озеро, про слишком спокойную воду. Мне не хотелось нырять. Услышав звонок, я высунулась из-под одеяла и почувствовала на коже прохладную испарину.

Затем взяла телефон с прикроватного столика:

– Алло?

В трубке послышался женский голос:

– Это Карли Кирк?

Я нахмурилась, по-прежнему плохо соображая:

– Да.

– Марни Кларк. Перезваниваю по вашей просьбе.

Марни Кларк, в девичестве – Марни Махоуни. Фотограф, сделавшая тот самый снимок Вив, который я нашла в газете. Наобум я решила ее погуглить. В 1983 году она вышла замуж, но из Фелла не уехала, как и бывшая соседка Вив Дженни Саммерс. Казалось, из Фелла вообще никто не уезжает. А если и уезжает – как Ник, – то в конце концов все равно возвращается.

– Привет, – сказала я, садясь на постели.

За дверью было слышно, как на кухне Хизер чем-то гремит.

– Спасибо, что перезвонили.

– Не благодарите меня. – Голос женщины был не злым, но твердым. – Мне нечего рассказать вам о Вив Дилейни.

– Я видела в газете одну фотографию. Под ней стояло ваше имя.

– Милая, ну это же просто снимок. В те дни я работала внештатным фотографом. Делала много снимков. Некоторые из них покупали газеты. Другие покупали люди. Я так зарабатывала.

– Не похоже, чтобы она вам позировала.

– Ну да, скорее всего, она и не позировала. Или так, или фотография была постановочной. Я уже не помню. И ее саму я тоже не помню.

Я запустила в волосы руку.

– Может, вы меня не поняли. Вив была моей тетей. Она пропала в восемьдесят втором году. Ее тело так и не нашли, и…

– Я знаю, что случилось. Знаю, что она пропала. Я читала про нее в газетах, а потом решила предложить им снимок, который у меня нашелся. Они его купили. Я обналичила чек. Вот и вся история.

– Просто я подумала…

– Милая, вы идете не по тому следу, – перебила женщина. – Что бы вы себе не надумали, этого не будет. И вы должны смириться.

– Что?

– Я пытаюсь дать вам совет. Прошло тридцать пять лет. Я прожила в этом городе всю жизнь. Пропала так пропала. Понимаете, о чем я? Это трудно принять, но порой, если кто-то пропадает, то пропадает с концами. И больше мне сказать нечего, ни про Вив Дилейни, ни про кого-то еще.

– Послушайте. Может, мы могли бы встретиться и выпить кофе? Я просто хочу поговорить.

Но на другом конце провода уже никого не