– Я Ауда Ворона, а это – присягнувшие ярлу Хределю. Он послал нас за ней, – кивнула Ауда на Дису. – Она должна пойти с нами. Так приказал ярл.

– Должна, да? – сказал Гримнир. Диса скривилась от слов сестры. – Хредель приказал, да? А мне что, склониться перед Хределем? Я должен позволить этим так называемым присягнувшим Хределю просто явиться ко мне в дом и забрать моё безо всякого «спасибо»? Скажи мне, жалкий ты мешок костей, кто такой Хредель?

Ауда нахмурилась, явно смутившись от вопроса. Её щёки покрылись краской, а из-за гнева рука с мечом задрожала. Она искоса посмотрела на мужчин, но ни один из них не встретился с ней взглядом.

– Кто… кто такой Хредель?

– Да, это я и спросил, Ауда Ворона!

– Ну, он… ярл… ярл Храфнхауга и вождь Вороньих гётов.

– Храфнхауга, да? – Гримнир протянул лук Дисе. Она слышала, как он втянул воздух, когда подошёл ближе к Ауде, Бьорну и Хруту, чувствуя запах их страха и злобы. – Этот Хредель, он видел, как образовывался Храфнхауг? И когда проклятые норвежцы пытались сжечь стены и поработить гётов в первый же год, это Хредель разрезал норвежского вождя?

Гримнир дошёл до Аска, который застонал и попытался встать. Гримнир схватил его за волосы и поднял на ноги, бросая в руки Хрута. Оба мужчины пошатнулись.

– Разве Хредель двадцать два жалких поколения вашего народа неблагодарно спасал гётов?

Ауда облизала губы.

– Нет.

– Нет? Если не Хредель, то кто же, птичка? – Гримнир оглянулся на Дису. – Кто всё это делал?

– Ты, господин.

– Да, я.

Гримнир повернулся к Ауде. Преодолев расстояние между ними двумя длинными шагами, он приблизил глазницы своей волчьей маски к её лицу, его горячее дыхание поднималось паром в холодном воздухе. Она отпрянула, а рука опустилась на рукоять меча.

– Скажи мне, Ауда Ворона, с какой стати мне должно быть не насрать, что там хочет ваш Хредель? – Он взглянул на её руку, до побелевших костяшек сжимающую кожаную и железную рукоять меча. – Думаешь, что я тебе по зубам?

Его голова слегка покачивалась из стороны в сторону. Хрут передал копьё Аску, который тяжело оперся на него; сам Хрут тоже держал руку на своем мече, вытаскивая лезвие из ножен. По другую сторону от Ауды Бьорн Хвит окровавленной рукой теребил рукоять своего топора.

– Ты собрался зарубить меня этим дровоколом, помойная крыса? – смех Гримнира отдавал могильным холодом. – Четверо на одного, птичка! Это считается честным среди твоего народа?

– Пожалуй, – пожала плечами Диса. – Я попрошу об одолжении, господин. Не убивай их.

– Об одолжении? Ты думаешь, что заслужила его? Почему я узнаю от старой Халлы, что их треклятый Хредель угрожал… как она сказала? «Прийти за моей проклятой головой» и «выжечь из этих земель даже моё имя»?

– Потому что я знала, что так будет! – Диса уловила движение руки Хрута, когда он вытаскивал меч. – Хрут, осади свою никчемную гордость! Будешь так продолжать, и я зарежу тебя до того, как нашему господину представится случай!

– Этот ублюдок – не мой господин, – сказал Хрут.

– Хрут! – рявкнула Ауда. Он застыл.

Гримнир повернулся к нему лицом.

– Я слишком долго терпел оскорбления вашего народа! Пора мне напомнить вам, кто тут слуга, а кто хозяин!

Хрут, должно быть, увидел свою погибель в тёмном взгляде Гримнира, потому что, выругавшись, вытащил меч из ножен. Его движения повторили остальные трое – ветераны ненастья Одина, дыма и жара стены из щитов. Но какими бы быстрыми, умелыми и ловкими ни были эти подмастерья войны, здесь они столкнулись с мастером искусства смерти.

Диса выкрикнула предупреждение; Гримнир пришёл в движение прежде, чем его эхо достигло пика и затихло. Хрут и Аск отступили назад, чтобы освободить место для маневра. Но не успели они сделать второй шаг, как когтистые руки Гримнира вцепились в волосы каждого из них. Он стукнул их головами друг о друга. Треск удара – и оба упали без сознания.

Меч Ауды зазвенел, вылетая из ножен. Гримнир извернулся, уклонился и ударил женщину локтем в висок. Она пошатнулась. Гримнир схватил ее за шею и толкнул на Бьорна Хвита, её меч царапнул землю, выпав из ослабевших пальцев. Бьорн попытался поймать её левой рукой, а правой замахнулся топором. Гримнир поймал толстое запястье одной рукой. Зашипев, он вонзил костяшки пальцев в ямку на горле Бьорна.

Бьорн пошатнулся, хватая ртом воздух. Под весом Ауды он упал на колени.

Гримнир прошел мимо вразвалку, не обращая внимания на их стоны и невнятные проклятия. Он подошёл к их лодке, перегнулся через борт и вытащил вырезанное из ели весло, чья поверхность потемнела от времени и потрескалась от непогоды. Диса знала, несмотря на маску, что на его лице была широкая улыбка. Он вернулся тем же путём, размахивая веслом, чтобы оценить его вес и тяжесть. Бьорн силился встать; рядом с ним Ауда перекатилась на живот и попыталась поджать под себя ноги. Диса приказала ей не шевелиться. Из двух сородичей, Аска и Хрута, только в последнем ещё теплилась какая-то сила. Он схватился за упавшее копьё и поднялся на колени, когда Гримнир дошёл до него.

Весло просвистело в воздухе, его полёт закончился глухим треском, когда Гримнир сломал дерево о затылок Хрута. Мужчина упал лицом на гальку и больше не двигался.

Гримнир поднял сломанный дрын и быстрым ударом – вонзив конец в голову Бьорна Хвита сбоку, сразу за ухом – разобрался с мускулистым гётом. Осталась только Ауда. Она посмотрела на Гримнира.

– Не…

Гримнир ударил её по лицу.

– В следующий раз я не буду таким мягким, – сказал он, а затем повернулся к Дисе: – А ты, мерзавка, в следующий раз говори мне, когда такие, как Хредель, несут невесть что и сыплют угрозами!

– Я думала, что лучше…

– Нар! Ты не думала, птичка! Ты думала лишь о своей выгоде и не хотела этому мешать! – Затем он нехотя добавил: – И я даже с уважением к этому отношусь!

– Что ты будешь делать?

Гримнир замолчал. Повернувшись, он засунул один большой палец за пояс, а другой положил на навершие своего ножа. Он смотрел на неспокойные воды Скервика, погружённый в свои мысли. Его палец с чёрным ногтем постукивал по перекладине – неопределённый ритм, подчёркивавший его раздражение. Наконец он пошевелился и искоса посмотрел на девушку.

– Пора нам воспользоваться твоими новыми навыками. Иди сюда и хватай этот мешок с костями. Я притащу остальных крыс…

Под завесой густых серых облаков ночь быстро опустилась на Гаутхейм, дом гётов, расположенный на вершине утёса с видом на свинцовые воды озера Венерн. Воздух под резными карнизами был таким же тёмным и зловещим, как сумерки. Огонь, потрескивающий в каменном очаге, давал мало тепла и света. Вокруг столов, возле жаровен, наполненных угрюмым светом углей, небольшими группами сидели присягнувшие ярлу мужи; некоторые чинили или полировали своё боевое снаряжение, другие просто допивали запасы эля и думали о своём.