– Из-за сына, я полагаю? – сделав шаг к ней, он в отеческом жесте положил ладонь на голову Эрвина.

Мальчик обратил к нему любопытный взгляд синих глаз.

– Проще было бы отказаться от него, проще, но неправильно, – произнесла она со вздохом.

– Вы достойная мать, – похвалил он. – Вы хотели обратиться к Сигурн? Я могу уйти.

– Не знаю, – призналась она, с сомнением взглянув на статуэтку воительницы с луком. – Я давно не обращалась к богам. Боюсь, меня не услышат.

– И такое возможно. Нас много, а Сигурн одна, – он тоже обернулся к алтарю. – Но нужно ли нам на самом деле подтверждение их внимания для того, чтобы верить?

– Что подвигло вас вступить в орден, Тибальд?

Впервые с начала знакомства она общалась с ним наедине. Ловчий производил неоднозначное впечатление. Вдумчивый, серьёзный в повседневности, он представлялся хорошим спутником в путешествии. Но его отношение к дочери злило.

– Путь служения… это выбор, следование идеалам. Нашему миру нужны защитники от тьмы культа Гейты. Я вряд ли услышу благодарность Сигурн, но я слышу её от тех, кого спас. И верю, что делаю правое дело.

– Вера не в храмах, – она начала опускаться на колено, но спохватилась, вспомнив, что не принесла ничего в дар.

Хмыкнув, Тибальд сам возложил на серый камень золотую монету.

– Спасибо, – щёки опалило от смущения.

– Что вы хотите попросить? – он ей мягко улыбнулся.

– О чём может просить мать? Дать ей силы защитить своё дитя, – она горько усмехнулась.

Глупая просьба. Силы нужно черпать в себе, в сыне. Боги не помогут ей в этом сложном путешествии. Но молитва приносила облегчение. Наверное, всё дело в умиротворяющей атмосфере храма. Здесь действительно начинаешь верить. По крайней мере, возникает желание.

– Смотрите, – голос Тибальда прозвучал непривычно сипло от волнения.

Девушка вскинула голову, обратив взгляд к алтарю. Монета пылала золотым огнём. Но лишь несколько ошеломляющих секунд. Пламя погасло, не оставив после себя даже дыма в воздухе. Можно было решить, что волшебство ей почудилось. Но ведь она здесь была не одна.

– Богиня услышала вас, – Тибальд потянулся к монете, только тут же отдёрнул руку, будто обжёгшись. Охнув, он встряхнул ладонью. – Берите её. Это дар вам.

Она сомневалась, что богиня захочет ей что-то дарить, но в прострации поднялась и осторожно коснулась кончиками пальцев монеты.

– Холодная, – удивлённо отметила она, сжимая дар в ладони. – Только зачем? Что мне с ней делать?

– Храните её. Теперь это ваш молельный медальон, – изумление прошло, и мужчина впервые ей улыбнулся, восторженно и радостно. – Не теряйте.

– Хорошо, – она стиснула монету так сильно, что почувствовала лёгкую боль, когда золотые грани впились в кожу. – Но что это значит?

– У меня нет ответа на этот вопрос, – он склонил голову перед статуэткой Сигурн. – Однажды узнаете.

– Однажды, – повторила она.

Может, никогда и не узнает, но этот небольшой кусочек золота теперь будет придавать ей сил. Богиня всё же услышала просьбу Изольды и откликнулась на неё.

– Отец, – донеслось тихое обращение только что вошедшей в храм Раяны.

Девушка облачилась в удлинённую серую рубашку с лёгкой вышивкой по манжетам и горловине. Волосы собрала в хвост, а на лбу её горел золотом знак искательницы ордена.

– Нас вызывают, – сообщила она. – Главный жрец.

– Спасибо, что помогли мне, – спохватилась Изольда, чтобы не задерживать ловчего.

– Вызывают всех гостей, – внезапно сообщила Раяна.

– Зачем? – пролепетала растерянно принцесса.

Она вряд ли сможет помочь с показаниями, ведь находилась во время пожара и поисков в таверне.

– Возможно, обычное приветствие, – пожала плечами искательница.

– Идёмте, – хмуро бросил Тибальд и первым двинулся к дверям храма.

Переглянувшись, девушки последовали за ним. У выхода Изольда взглянула из-за плеча на статуэтку Сигурн. В каменных глазах вспыхнул золотой свет. Мелькнул и снова пропал. Коротко вздохнув, Изольда поспешила покинуть храм. Внимание богов хуже их безразличия. Но время уже не повернуть назад. Маятник событий запущен. Тибальд прав, однажды ей откроются все ответы. Лишь бы она была к ним готова.