Шрифт:
Закладка:
Виктор на все мои потуги и счастливый вид смотрел с легким презрением, лежа на моей белой блузке, прекрасно зная, что после него останется шерсть.
Это он так меня учил сразу прибирать вещи в шкаф.
– ВиктОр, ты даже не представляешь, как я рада. Борис сегодня приезжает. И я скажу ему, что не хочу ждать свадьбы. Мне кажется, я давно готова к половым отношениям со своим мужчиной, – улыбалась я, подкрашивая ресницы и любуясь животиком, на котором стали видны полоски мышц.
Это все Оля и ее тренировки.
Я прямо вижу, что тело стало гораздо более упругим.
Котяра словно фыркнул, отвернулся и спрыгнул с кровати, направившись на кухню. Знает ведь, что получит первую порцию говядины, запеченной под соусом с черносливом.
Он даже не погнушается овощного рагу и свежеиспеченных булочек. Интересно, Борис такой же проглот?
Самое главное, чтобы ему понравилось, как и его коту. Пусть тот и не показывает своей любви к моей готовке.
Натянув шелковый халатик, я выпиваю стакан воды, чувствую, как от нервного напряжения, страстного предвкушения дрожат даже внутренности.
И вот звонит звонок в дверь.
Трель раздается по всей квартире, но занятый едой ВиктОр только навостряет уши и продолжает есть.
Я ощущаю, как переполнена счастьем, невыносимым, болезненным восторгом. Только надеюсь, что вытерплю, как Борис будет есть, и не наброшусь на него, требуя утолить мой совершенно другой голод. Я пыталась справиться с ним сама, но без него, без его голоса, без его приказов у меня ничего не получилось.
– Иду!
Я запахиваю халат плотнее, как раздается очередная нетерпеливая трель, и мне в голову приходит глупая мысль, что это не похоже на Бориса.
Он сдержанный, терпеливый. Гораздо терпеливее меня.
Но радость так кружит голову, что я вытираю руки полотенцем и направляюсь к двери, на ходу распуская волосы.
И уже почти там, как вдруг происходит три вещи.
Причем одновременно.
За дверью раздается странный хлопок, на столе начинает вибрировать айфон, а дорогу мне преграждает ВиктОр.
И я смотрю на него и не понимаю, что он делает. Еще меньше понимаю, зачем Борису звонить мне на телефон, если он стоит за дверью.
Это какая-то ерунда.
– Что с тобой? – хмурюсь я и перешагиваю через кота. За что тот мне царапает в кровь ногу. Я падаю перед самой дверью в тот момент, когда звон прекращается. Я быстро смотрю на кота, но его уже нет. Спрятался? От чего? Или от кого?
И стоит мне только об этом задуматься, как замок вылетает вместе с глухим звуком выстрела.
Раз, второй.
Я шумно, протяжно выдыхаю и быстро ползу в сторону кладовой. Там просторно, а главное есть место спрятаться. Стоит мне только закрыть дверь, как входная с треском открывается, а я чувствую, как от страха кровь отлила от лица и понеслась по венам со скоростью света.
– Нина, это я, Игорь. Выходи.
Ага, прямо-таки бегу и падаю.
– Нина, сука, – меняет он тон голоса, и я слышу, что в квартире он не один.
– Посмотри, она жрачку приготовила.
– Вот и скажешь Борзому, что она не только трахается, но и готовит. Нина, я все равно тебя найду.
Он открывает и закрывает двери, а я держусь за сердце, чтобы оно не выскочило, как сильно оно бьется.
– Бля, охуенное мясо. Хочешь?
– Хватит жрать. Суку эту ищи. А, впрочем. Иди сюда, киска. Вот же тварь черная, – орет он, и я понимаю, что он наткнулся на ВиктОра. И меня пронзает настоящий ужас. А если они что-то сделают с ним? А если убьют.
– Ты когда успела эту гадину завести. Выходи, Нина, иначе я раздроблю ей череп!
Ему!
Меня как пробкой из шампанского выбило. Я тут же вылетела из кладовки и нашла глазами ВиктОра, который смотрел на Игоря, слегла потрепанного, бешенным взглядом, а потом стремительно бросился ему в лицо.
Я кинулась к ним, но меня остановил крупный мужчина, а у двери стояло, смотря на меня сальными взглядами, еще трое с автоматами.
Тот истошно заорал, потому что котяра впился в кожу всеми ногтями и чем упорнее тот отрывал животное, тем сильнее шрамы себе оставлял. Он все-таки смог сбросить его с себя, не без помощи крупного парня. После чего с силой кинул об стену.
– Нет! Нет!
Я тут же бросилась к любимцу с криком:
– ВиктОр! – трогаю я его, но он лежит так неподвижно.
– Нет больше твоей твари, – орет мне располосованный в кровь Игорь, закидывает меня брыкающуюся на плечо и выносит из квартиры. А я только смотрю на своего защитника и молюсь вселенной, чтобы он был сильным. Чтобы этот удар не принес ему вреда.
– Вы заплатите за это. Борис вас найдет!
– На это и расчет. И молись, чтобы ты действительно была нужна Распутину.
И почему от его слов становится так болезненно тошно, а в горле першит от слез. Почему мне кажется, что кот любил меня сильнее хозяина. Любит. Он обязательно жив. Иначе быть не может.
– А что будет, если не нужна.
– Значит будешь готовить для нас, – хохочет крупный парень, облизывая пальцы. Скотина.
– И глотать, – глумится другой, и все подхватывают, пока несут меня через парковку к черному фургону без номеров.
Меня закрывают в очень темном помещении, свет в котором пробивается разве что сквозь узкое окно под потолком. Подвал, – понимаю я и сажусь, подтягиваю ноги к груди.
Меня спасут. Меня спасут, – надеюсь я и верю, но слова Игоря и глумливые, сальные шутки его коллег не выходят из головы.
А если Борис не пойдет на их условия?
Если он чисто физически не сможет их выполнить? А если он не захочет меня спасать?
От последнего вопроса становится не по себе, потому что положительный ответ не даст мне выбраться отсюда невредимой.
Поднимаю голову к окну и прикидываю, смогу ли я через него вылезти. Смогла бы, но там решетки. А дверь железная, а еще жуть как хочется в туалет. Все настолько неприятно и мерзко, что я потихоньку начинаю впадать в отчаяние. Особенно когда время тянется так медленно. Настолько, что я успеваю заснуть с надеждой на спасение и на еще восемь жизней ВиктОра.
Меня будят резким рывком и выносят в тусклый свет коридора. Долго несут, как мешок, даже не думая церемониться, и вдруг кидают в ноги лысого человека со шрамом на пол черепа. И это не тот случай, когда украшает.
На его коленях сидит абсолютно голая блондинка, и я сглатываю, потому что сама не далека от ее вида. Запахиваю халат, на что лысый ухмыляется, спихивает блондинку с колен и наклоняется ко мне.
