Шрифт:
Закладка:
И ведь попалась.
Да так, что уходить не хочу, жду, когда появится возможность снова услышать его приказ и подчиниться.
Страшно ощущать себя в клетке из собственных чувств, еще страшнее понимать, что готова собственноручно выбросить ключ от замка.
– У-у, – тянет она, откидываясь на мягкий желтый стул, какими тут заставлено все. Видно, хозяйка школы любит этот цвет. – Вижу, зацепил он тебя.
Киваю. Все так и есть. Борис тот пазл, который я буду собирать, собирать, раздражаться, что не могу это сделать. Но прекратить уже не смогу. Мне необходимо увидеть окончательный вариант картины.
– Красивый хоть?
Отрицательно качаю головой, так что та тягостно вздыхает, а я смеюсь.
– Нет. Красивым его не назовешь. Тут другое. На него хочется смотреть. Он притягивает взгляд, но при этом – не смазливый.
– Старый?
– Ну… – вспоминаю о разнице в возрасте и ахаю. Обалдеть, шестнадцать лет ведь. – Ему тридцать четыре.
– А… Ну значит все работает, – играет она бровями.
С этим у него точно проблем нет. Так нет, что я часто боюсь застать его с любовницей. И к своему ужасу, боюсь, что даже это меня не оттолкнет.
Подобные мысли начинают угнетать. Почему я так безропотно все сношу?
– О-о, так – так. Ты не гони коней. Уйти ты всегда успеешь.
– Думаешь?
– Ты живешь в Москве. Он может тебе дать все, чтобы ты стала человеком. С хорошей зарплатой, с образованием, умением себя подать. Нет никаких гарантий, что через год он не заведет себе кого-то другого. А ты порадуешься, что смогла урвать кусок пирога, чтобы жить припеваючи. Но… – она приближает свою голову. – Уже свободной. Если он тебя не бьет, не подкладывает под других, то надо брать.
– А как же самоуважение? Любовь?
– А где оно – это самоуважение? Работать до шести вечера, чтобы потом стирать носки мужу, который не может рот закрыть, чтобы срыгнуть. Или который даже трахнуть нормально тебя не может? Это ты считаешь самоуважением? Когда в твои руки попадает такой шанс, надо пользоваться. Тем более, насчет любви с твоей стороны я думаю проблем нет. Верно?
– Верно, – отвожу взгляд в окно и замечаю Игоря возле джипа. Странно, что он даже на стоянку не отъехал.
– Что-то он сегодня нервный. Увольняют? – спрашивает Ольга.
– Ты тоже заметила?
– Он курит уже пятую сигарету, пока мы тут сидим. Может на метро сегодня?
Я поворачиваю голову и благодарно киваю.
– Спасибо за разговор. Я обязательно обдумаю все, что ты наговорила.
– Обдумай, – смеется та. – Но не делай этого при мужике своем. Они не любят.
– Думающих?
– Типа того.
– А ты откуда столько знаешь?
– Так у меня был. Тоже крутой. Только занимался всяким дерьмом. Я все сбежать пыталась. Потом успокоилась, себя сделала за его счет. Школу эту открыла. Теперь вот свободна.
– А он? – удивленно распахиваю глаза. По ней и не скажешь, что она бизнесвуман.
– А он сидит.
– Почему? – чуть ли не вскрикиваю. Мысль, что Бориса могут посадить, никогда не приходила не в голову. – Его сдали?
– Ага, – поднимается она и криво усмехается. – Он мне изменил, а я его сдала.
Смотрю ей вслед и почему-то мне кажется, что ничего хорошего от своей свободы она не получает. А что ждет меня?
Допиваю чай, благодарю бармена и спускаюсь на улицу.
Там снова курит Игорь. Замыленный, словно после пробежки.
– Может я на метро? – предлагаю, делая шаг назад, но он откидывает сигарету, дрожащими руками хватает меня за рукав и тянет в машину. Мое сопротивление преодолевает без труда.
– Нет, нет, принцесса. Ты поедешь со мной. Меня не тронут, пока ты рядом.
Я начинаю активно брыкаться, кричать, но всем словно пофиг. А мне реально страшно, потому что глаза Игоря блестят искренним безумием, словно он собрался взорваться.
Только отъезжая, вижу, что Оля выбежала на улицу в одних шортах и набирает какой-то номер. Но уменьшить страх это не помогает. Только радует, что хоть ей на меня не наплевать.
Борис!
Тянусь за телефоном, пока машину бросает из стороны в сторону. Она уже выезжает на трассу и начинает набирать скорость. Набираю единственный номер в айфоне, как вдруг меня кидает на дверь машины.
Телефон с глухим ударом падает на пол.
Игорь пугает меня своим демоническим смехом, и я стараюсь сжать зубы, чтобы они не стучали от страха так громко.
Будь сильной, Нина. Ты справишься. Но мы отъезжаем от города все дальше…
– Слышала когда-нибудь? Нужно пристёгиваться! – хохочет он и я резво достаю телефон, как вдруг вижу перед собой дуло пистолета.
– Выкинь в окно.
– Что? – вряд ли получится сыграть дурочку. Но все же…
– Не строй глухую! Выкинь в окно этот чертов телефон, пока я не пристрелил тебя!
– Да ты объясни в чем дело?! Что случилось! Почему ты боишься ?!
Он снова ржет, смотрит, то на дорогу, то на меня, размахивая пистолетом.
– Потому что Распутин прознал о том, кто помог подготовить покушение.
Я знала! – почему-то пришла неуместно радостная мысль. Но страх быстро поглощает ее, как черная краска поглощает любую другую.
Пистолет может выстрелить случайно. Раз, и меня нет.
И мне почему-то не хочется умирать.
Совсем.
Хочется жить, платье свадебное надеть, на сцене выступить, член Бориса в себе ощутить, высказать сестре все, что я о ней думаю.
Мысли круговоротом кружат голову, вызывая боль, и я сама не зная зачем, двумя руками хватаюсь за пистолет.
Вырву из рук, и сама пристрелю гада.
За Бориса.
За себя!
Но он сильнее.
А еще у него в руке руль.
А гоним мы под сто километров в час. И у меня вся жизнь пробегает перед глазами, когда вижу несущийся на нас черный джипарь.
Он даже не пытается свернуть. А Игорь не видит. Занят пистолетом.
– Игорь! Машина! – ору я, что есть сил.
Он отпускает пистолет, но от резкого рывка, тот выскальзывает и у меня.
Нас кидает влево и машина резко, с визгом тормозит на обочине.
Я ударяюсь головой об стекло, а Игорь носом об руль.
Джип даже не остановился. Пронесся мимо, словно и не было ничего.
Я сквозь слезы нащупываю ручку и буквально вываливаюсь из машины под дождь.
