Скажем так: я объяснила ей причину своих волнений, воспользовавшись ее моральным состоянием. Про ночной визит не рассказывала. Сейчас она уязвима больше, чем когда-либо. Поэтому слушается меня и не спорит. Она верит мне, и это важно. Никто ее запирать не собирается. Просто на время сменит одно место проживания на другое, вот и все.

Алла приехала вечером. Глядя на нее, нельзя было не заметить разницы с тем человеком, которым она была раньше. Та, которая прошлой ночью спускалась с букетом невесты в руке по лестнице на глазах у восторженной публики, теперь мало напоминала счастливую и влюбленную невесту. Во всем ее облике не осталось ни капли гламура. Она была очень бледной, без следов косметики на лице. Спортивный костюм болтался на ней, как на вешалке, однако она не обращала на это никакого внимания.

Сергей занес в дом вещи. Проведя с Аллой какое-то время за закрытыми дверями, Светлана Борисовна стала собираться. На прощание попросила звонить без стеснения и в любое время.

Я проводила ее до машины.

– Мы договорились с ней, что она какое-то время не будет появляться в городе одна. Даже на море не надо. Разумеется, скоро она окончательно придет в себя и может натворить глупостей. К примеру, пойдет в полицию, чтобы узнать о ходе расследования. Или вздумает вернуться в отель. Но я очень надеюсь, что у нее хватит ума не вести себя подобным образом.

– Силой удерживать Аллу не буду, – сразу предупредила я. – Это незаконно.

– Поэтому и прошу сразу же звонить, если что, – напомнила Светлана Борисовна. – Приеду, поговорю, все решим. А если не приеду, то попрошу передать ей трубку. Ей просто нужно внимание. Внимание, – с нажимом повторила она, – а не контроль.

Я посмотрела на второй этаж. Окна комнаты Аллы были закрыты. Она точно не интересовалась тем, что происходит за пределами четырех стен.

– Плохо представляю, как я буду находиться в отеле, но я должна вернуться, – сказала Светлана Борисовна, сев за руль. – Вам знакомо ощущение того, что вы что-то знаете наверняка, но вам никто не верит? Со стороны вы выглядите глупо, от вас шарахаются, над вами смеются, но вы от этого становитесь только упрямее?

– Мне знакомо это ощущение, – ответила я. – Но что именно и кому вы собрались доказывать?

Светлана Борисовна повернула ключ в замке зажигания.

– Я сама разберусь в том, что случилось с моим сыном. Кто, если не я?

– Вам не нужен помощник?

– В каком смысле? – нахмурилась Светлана Борисовна.

Желание Светланы Борисовны докопаться до правды можно было понять, но методы, которые она использовала, были не из ряда хорошо обдуманных. У нее не было ни четкого плана, ни, что уж тут говорить, опыта в расследованиях. Потеряв единственного сына, она лишилась возможности мыслить здраво и могла натворить много необдуманного, потому что все еще находилась в состоянии аффекта. Ее решение изолировать Аллу от окружающего мира вообще сбило меня с толку. Это совсем не тянуло на поступок, продиктованный здравым смыслом.

Предложение помощи Светлану Борисовну поначалу не заинтересовало. Она была уверена в том, что никто, кроме нее, не справится. Да и кто я такая в ее глазах? Знакомая ее сына, случайно, по ее мнению, оказавшаяся на его свадьбе и подходящая разве что для роли надзирателя за Аллой. Смазливая и безмозглая.

– И чем вы можете мне помочь? – повторила она, не заглушая мотора.

– Я частный детектив, имею опыт в подобных делах.

Светлана Борисовна медленно сняла с лица солнцезащитные очки.

– А я думала, что вы менеджер в компании по продаже чего-то, что никому не нужно, – заметила она.

Да. Смазливая и без мозгов.

– Не вы первая, кто так думает, Светлана Борисовна.

– И что же входит в ваши обязанности, позвольте спросить?

Я стояла около машины, но она даже не думала выйти из автомобиля. Говорила со мной свысока, сидя за рулем, откровенно намекая на разницу социальных статусов.

Как же хорошо, что попытки людей поставить меня на место я давно научилась пресекать.

– Иногда полиция ошибается, и тогда за дело берусь я. Обращаются часто.

– Ищете по просьбе любовниц сбежавших чужих мужей?

– Ищу правду.

Странно, но мои слова сработали. Выражение лица Светланы Борисовны изменилось, взгляд перестал быть высокомерным. Превосходство во взгляде растаяло.

Она задумчиво провела дужкой очков по нижней губе.

– Показать удостоверение? – спросила я.

Ох, как ей не хотелось признавать свои ошибки, но она прекрасно понимала, что такой шанс бывает раз на миллион.

– Какова цена вопроса? – наконец спросила она.

– Сначала нужно знать, что именно вы от меня хотите.

– А вы как думаете?

– Вам нужно разобраться в причинах смерти вашего сына. Я правильно вас поняла?

Светлана Борисовна закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Ладно, – произнесла она после недолгой паузы. – Цену обсудим позже. Я вас нанимаю.

Мне удалось убедить ее не делать резких движений. Не следить за постояльцами, не подслушивать их разговоры, не докапываться до персонала и не устраивать слежку. Все это теперь было моей заботой.

Первый, о ком я подумала, вернувшись в дом, был следователь Зацепин. Резко захотелось с ним пообщаться, но он наверняка отсыпался после ночной смены. До вечера трогать его не стоило.

Алла была единственным человеком, с которым я могла бы пообщаться в ближайшее время без свидетелей. Возможно, она бы могла прояснить ситуацию.

Тетя Аня очень кстати собралась на рынок, попросив Сергея помочь ей донести тяжелые сумки.

«Отлично, – подумала я, закрывая за ними дверь. – Очень кстати вы решили прогуляться».

Проводив их, я пошла к Алле.

Дверь комнаты оказалась незапертой, на стук Алла не отвечала, и я решилась зайти в комнату без разрешения.

Она лежала на кровати на боку, поджав колени. Спортивный костюм, который был ей велик размера на два, делал ее совсем маленькой.

– Не хочешь поговорить? – спросила я, присаживаясь на край кровати.

– Не хочу, – бесцветным голосом ответила Алла.

– Я бы тоже не хотела, наверное, – призналась я. – Но некоторым, наоборот, нужен тот, кто будет просто слушать.

– Мне никто не нужен.

«Раз так, то принесу чай, – решила я. – Будем отогреваться».

Идея с чаем сработала. Алла нехотя, но села на одеяле, сложив ноги по-турецки, и взяла в руки кружку.

– Не