— Может и призрак, — покладисто согласился Суслик, — но по грузовику второму он и в самом деле пальнул. И уж точно это не было что-то привычное, самолёт или воздушный шар. Мне и позже подобное видеть довелось. Так что в первый раз мне не померещилось.

— То есть, ты хочешь сказать, что с подобным мерцающим воздухом ты и позже встречался? — на всякий случай уточнил Александр.

— Встречался, — печально выдохнул Суслик, — это когда я…

— Потом расскажешь, — оборвал беглого полицая Александр. — И так, прозрачное облако выстрелило во второй грузовик зелёным светом. Что произошло дальше?

— Э-э-э… — Суслик собрался с мыслями. — Водила первого грузовика, в котором я ехал, с перепугу рванул по тормозам. Грузовик встал резко. И тут мне круто повезло, — с плохо затаённым восторгом выдал Суслик.

— И каким же образом тебе круто повезло? — Александр невольно подхватил словесную игру.

— От неожиданности меня из кузова вперёд выбросило, — охотно продолжил Суслик. — Сперва я через крышу кабины перекатился, потом на капот брякнулся и после свалился на землю. Но очень удачно свалился, прямо на ноги. И сразу в лес рванул. А у меня за спиной ка-а-ак бахнет! — Суслик всплеснул руками. — То самое облако прозрачное и по первому грузовику шмальнуло. Я когда оглянулся, так увидел, как грузовик головной пламенем весь объят уже. Кто не успел выпрыгнуть, тот вспыхнул, словно свечка.

Даже нет, не как свечка. Это будто каждого бензином щедро облили, а потом подожгли, — уточнил Суслик. — Я даже не знал, что люди так гореть умеют.

От волнения на лбу у Суслика выступила обильная испарина. Конкретно напугался беглый полицай, ой конкретно, если даже год спустя его до сих пор бросает в пот от пережитого ужаса.

— Дальше, — Александр деловито окунул стальное перо в чернильницу.

— Ну, это, — пусть и без прежнего энтузиазм, но, всё же, продолжил Суслик, — я в лес рванул. Чего уж там врать. Так рванул, что аж пятки засверкали. О каком-то там поиске какого-то там метеорита и думать забыл. Как только в лесу не заблудился, то господь лишь ведает. Повезло, одним словом, я на железную дорогу вышел. И уже по ней, прямо по шпалам, до Четвёрочки добрался.

— Ещё кто из твоего отряда выжил?

— До сих пор понятия не имею, — Суслик пожал плечами. — Ни ждать, ни проверять я не стал. Так на своих двоих и дошёл до Четвёрочки. Да и в будущем никого из… — Суслик на миг замялся, — полицаев того отряда я не встречал более. Пусть не по именам, но по лицам я знал всех.

— Понятно, дальше.

— Сперва я до Четвёрочки добрался. Здесь, как я уже говорил, тогда финский леспромхоз работать пытался. Главное же, местный начальник, имя уже и не скажу, у финнов имена заковыристые больно, сперва наорал на меня, за дезертира принял, чуть в морду кулаком не двинул. Это с его подачи меня связанного под конвоем в Кондопогу увезли.

Уже в Кондопоге такое началось, — Суслик вздохнул так тяжко, будто землю продал, а деньги пропил. — В общем, не поверил мне никто. Меня лично Ари-Матти Копела допрашивал.

— Это финский комендант Кондопоги? — уточнил Александр.

— Он самый, — Суслик кивнул. — Я, дурак, ему всё как на духу рассказал, прямо как вам сейчас. А он разорался, кулаками размахался. Вон, — Суслик машинально потёр левую скулу, — заехал пару раз. Всё твердил, типа, это партизаны на нас напали. А я, трус такой, убежал с поля боя, да ещё кучу сказок для собственного оправдания насочинял.

— Это точно, — невольно согласился Александр.

Если бы Александр лично не был в Дубуяне, лично не видел бы странные следы, особенно оплавленный валун, то, как и финский комендант Кондопоги, ни за что бы не поверил бредовому рассказу трусливого полицая. А так, чёрт побери, бред, конечно, но концы с концами очень даже хорошо сходятся.

— Что было дальше? — потребовал Александр.

— Дальше? — Суслик будто очнулся от сна. — Меня из кабинета майора Ари-Матти Копела прямо в тюрьму отправили. Ох и страху же я натерпелся. Думал, с утра пораньше к стенке поставят и пристрелят, как собаку. Зря я тогда вернулся, нужно было сразу ноги делать. Так, опять же, куда? Однако на следующий день, с утра пораньше, в Кондопоге отряд военных объявился. Как я позже узнал, то были финские фронтовые разведчики, сводный отряд. Фронт-то рядом, вот, видать, и привлекли дармоедов. Наступление Красной армии несколько позже началось.

— Какого числа в Кондопоге появились финские фронтовые разведчики? — спросил Александр.

— Э-э-э… дай бог памяти, — Суслик зашевелил губами, — пятого июня. Да, точно, 5 июня, это как раз понедельник был.

Вот ещё одно совпадение с показаниями коменданта общежития Раи Малюковой, отметил про себя Александр.

— Я уж думал меня того, на расстрел повели. Однако я оказался в кабинете коменданта Кондопоги, — продолжил Суслик. — А там ещё один финский майор оказался. Как я позже узнал, Йере Турунен, командир того сводного отряда. Господин Ари-Матти Копела велел майору тому всё рассказать. Ну я и рассказал. А этот майор и говорит мне, что я с ними пойду, дескать, проводником буду. Я тут попытался было объяснить, что я ни разу не местный житель, что за пределами Кондопоги бывал редко и то ненадолго. Но фронтовой майор кулаком стукнул и приказал.

— Как это приказал? — потребовал уточнить Александр. — Он что, по-русски говорил?

— Конечно говорил, — тут же подтвердил Суслик. — И очень даже хорошо говорил. У меня лично сложилось впечатление, что он сын белоэмигранта. Акцент такой финский в его словах всё же проскальзывал, но зато он отлично понимал всякие присказки типа «груши околачивать» или «валять дурака».

— Понятно, дальше.

— Финны на столе карту расстелили, велели показать, где на нас зелёный свет упал.

— На той карте Дубуяна была отмечена? — спросил Александр.

— Была, — Суслик кивнул. — И дорога до неё тоже была отмечена. И вообще карта такая первоклассная была, подробная очень.

Александр так и замер со стальным пером в правой руке. По сердцу будто холодный