– Мы разобьём здесь лагерь, а что к чему – посмотрим позже, при дневном свете, – сказал профессор Даггервинг и прищурился, вглядываясь в покрытые колючками деревья.

– Но… как мы запустим дирижабль без топлива? – спросил Гораций.

Профессор Даггервинг подмигнул.

– Не волнуйся, дорогой Гораций. Я полностью доверяю доктору Битлстоун. Она замечательная женщина.

Гораций шмыгнул носом и прижал банку с гусеницами к груди.

– Надеюсь, вы правы.

Профессор кивнул.

– А пока давайте поищем что-нибудь, чтобы развести огонь. Не знаю, как вы, но я умираю с голоду.

Эхо побрела прочь от берега, шаркая ботинками по камням. Почему ничего не могло пройти гладко? Это была лишь одна из многих задержек в их путешествии. Доберутся ли они вообще до Фиолетовых островов? Эхо вздохнула, собрала охапку сухого хвороста и отнесла его обратно к воздушному кораблю, где Гораций всё ещё сжимал свою банку и нервно озирался по сторонам.

Прохладный ветерок дул с моря вдоль береговой линии, и профессор напевал весёлую мелодию, собирая сухие щепки. Вдруг он вскрикнул, мгновение порылся в песке и поднял блестящий чёрный камень.

– Смотрите!

Эхо слизнула соль с губ и прищурилась, чтобы разглядеть получше.

– Что это?

– Чёрное золото!

– Чёрное золото?

– Морской уголь, – объяснил профессор с усмешкой. – Я почувствовал, как он хрустит у меня под ботинками. Вероятно, где-то в воде откололся пласт угля. Если поблизости найдётся ещё что-то подобное, из этого получится фантастический костёр.

Из морского угля действительно получился сильный костёр, хотя тот был довольно влажным и вонючим и время от времени выбрасывал в воздух солёные язычки пламени. В последних лучах вечернего солнца профессор показал Эхо и нерешительному Горацию, как находить морскую картошку и морских звёзд на мелководье и протыкать их заострённой веткой. Вскоре они уже жарили странных мясистых существ на огне, пока Гилберт с наслаждением грыз пучок синей травы, которую он достал из каменистого пруда.

– Кто-нибудь хочет маринованных сладких кореньев? – спросил профессор Даггервинг, с хлопком открывая банку и выпуская в воздух едкое уксусное облако.

– Нет, спасибо, – ответил Гораций.

Эхо тоже собиралась отказаться, но смягчилась, увидев полный надежды взгляд профессора.

– Я с удовольствием попробую, – сказала она, протягивая руку за парой скользких белых шариков. Она отправила один в рот и чуть не подавилась, раскусив хрустящую мякоть. Он был таким острым, что у неё заслезились глаза.

– О, кажется, морская картошка готова! – сказал профессор, поворачиваясь, чтобы достать ветку из огня. Эхо быстро сунула второй сладкий корень в карман, прежде чем достать свой шампур и набить рот морской картошкой. Она была странно солёной и резиновой, как жвачка, но определённо была лучше сладкого корня.

– Как она? – спросил Гораций, с подозрением нюхая обугленный комок на конце своего шампура.

Эхо задумалась, продолжая жевать.

– Она… необычная, – сказала она, проглотив кусок. – Как волосатое солёное яйцо, которое слишком долго варили.

– Ох, – выдохнул Гораций, ощутив тошноту.

– На самом деле всё нормально, – сказала Эхо. – Давай попробуй.

– Не думаю, что смогу. – Гораций отпрянул, когда Эхо откусила ещё кусочек, брызнув солёным соком на песок.

– Путешественники должны есть, Гораций, – сказал профессор, проглатывая свою порцию за один присест. – Как по мне, они довольно вкусные.

Колебавшись, казалось, ещё целый час, Гораций наконец зажал нос и поднёс морскую картошку ко рту. Он закрыл глаза, откусил, подавился и в конце концов проглотил.

– Лучше, чем маринованные огурцы? – спросила Эхо, стараясь не рассмеяться, чтобы случайно его не обидеть.

– Сложно сказать. – Гораций выглядел почти таким же зелёным, как раньше в «Колибри», но он заставил себя проглотить несколько кусочков, и вскоре ему даже удалось расслабиться, когда путешественники по-дружески расселись в свете костра, попивая сладкий чай из кружек и любуясь светящимися пульсирующими медузами на мелководье залива.

Эхо откинулась назад, опершись на локти, и посмотрела на лицо Горация, всё ещё перепачканное угольной пылью, и его пальцы, скользкие от жира морской картошки. Он был совсем не похож на того избалованного принца, которого она знала в Локфорте. Эхо улыбнулась сама себе, затем допила чай и подавила зевок.

– Думаю, нам лучше немного поспать, – сказал профессор, заметив, как опускаются веки Эхо. – И, если повезёт, утром мы снова будем на пути к Фиолетовым островам.

Все забрались обратно в «Колибри» и устроились в своих гамаках.

– Спокойной ночи, – сказал Гораций.

– Спокойной ночи, – ответила Эхо, укладывая Гилберта на сгиб локтя. Хотя она смертельно устала после приключений этого дня, её голова была полна мыслей о небесных пиратах, дирижаблях и маме, а сердце так пылало надеждой, что прошло ещё очень много времени, прежде чем она заснула.

Следующим утром Эхо проснулась от того, что Гилберт толкал её мордочкой, а из иллюминатора рядом с её головой раздавался странный стук. Маленькая ящерица пискнула и метнулась к окну.

– В чём дело? – Эхо выбралась из гамака, сбитая с толку, посмотрела сквозь стекло и увидела своего почтового голубя, порхающего за окном со свитком бумаги в лапке.

– Сообщение от доктора Битлстоун! – Эхо открыла люк дирижабля и выбралась на крышу. Маленькая механическая птичка подлетела к ней и приземлилась в сложенных чашечкой ладонях.

– Профессор! – позвала девочка, вернувшись внутрь. – Вам сообщение!

Профессор, пошатываясь, выбрался из гамака и несколько секунд искал свои очки.

– Ага! – сказал он, разворачивая свиток бумаги и читая.

– Это от вашей подруги? – спросила Эхо, переминаясь с ноги на ногу.

– Да, да, действительно, – сказал профессор. – И она уже в пути!

Профессор снова разжёг угли, и все уселись на камни, прижавшись друг к другу, чтобы позавтракать у костра слегка обугленным золотистым окунем. Гораций с аппетитом набросился на еду, наконец-то привыкнув к вкусу океанских существ. Гилберт довольствовался тем, что ловил мух, которые садились на камни. Насторожённые морские птицы расселись вокруг, с подозрением поглядывая на Гилберта и путешественников.

– Когда она прибудет? – Эхо прикрыла глаза рукой и в миллионный раз осмотрела небо. Им нужно было скорее добраться до Фиолетовых островов. Что, если небесные пираты уже двинулись дальше?

Затем она вздрогнула, что-то заметив. В небе на юге среди облаков появилась маленькая тёмная точка.

– Это её корабль? – Эхо подпрыгнула, бросив недоеденного окуня на камни, где на него набросились чайки облаком скрежещущих клювов и хлопающих крыльев.

– Это не похоже на воздушный корабль, – возразил Гораций, щурясь от утреннего солнца, когда точка стала больше. – Больше похоже на… летящего человека.

Эхо уставилась на него. Гораций был прав: силуэт действительно походил на летящего человека! Она повернулась к профессору, разинув рот.

– Что ж, я официально заявляю! – Профессор Даггервинг просиял. – Док наконец-то доработала свой реактивный ранец. – Он встал и принялся размахивать руками.

– Эди! – крикнул он. – Эди! Тебе сюда!

Глава двадцать третья

После нескольких попыток доктор Битлстоун, одетая в лётный костюм, неуверенно опустилась на камни. Пламя, вырвавшееся из её реактивного ранца, спугнуло чаек, и те с криками взмыли в воздух. Рукой в перчатке доктор