всё равно понадобилась минута или две, чтобы восстановить дыхание и успокоить бешено колотящееся сердце. Как только ей это удалось, она поняла, насколько тихим и спокойным было это место – без Горация.

Эхо набрала побольше воздуха в лёгкие.

– ГОРАЦИЙ! – закричала она так громко, как только могла, и её голос эхом разнёсся среди деревьев. Стая ярко-зелёных попугаев от её крика взлетела с полога леса, но когда листья замерли, вокруг ещё стояла та же влажная тишина, нарушаемая лишь падением капели и глухим стуком пульса Эхо в её ушах.

Где был Гораций? Почему он убежал? Разве он не знал, насколько опасным было это место? Слёзы навернулись на глаза Эхо, и девочка вытерла их тыльной стороной ладони. Нет, она не собиралась сидеть здесь и плакать. Она собиралась найти принца.

Эхо поднялась на ноги и огляделась, вглядываясь в зелень в поисках светлых волос Горация. Впереди она могла разглядеть след из раздавленных папоротников, и поэтому пошла дальше между деревьями, казалось, часами огибая вьющиеся лианы и перешагивая через гроздья ярких поганок. Она уже почти сдалась и собралась вернуться, когда перед ней открылась широкая поляна, и Эхо заметила странное скопление огромных растений, у каждого из которых был лежачий стебель толщиной с её руку, увенчанный раскрытым розовым цветком величиной с кресло.

– Ого, Гилберт, посмотри на это. – Эхо шагнула вперёд, чтобы рассмотреть поближе.

Боль пронзила её плечо.

– Ой! – Она посмотрела вниз и обнаружила, что Гилберт вонзил клыки в её кожу и стал ярко-красным. – В чём дело? Это просто большие цветы.

Гилберт поднял гребень, но Эхо проигнорировала его.

– Не волнуйся, я не собираюсь их есть.

Цветы были тёмно-розовыми, цвета фуксии, и каждый широкий округлый лепесток был окаймлён рядом острых, как иглы, шипов, каждый длиной с палец Эхо. Подойдя ближе, девочка вдохнула восхитительный, пьянящий аромат, как будто персики, апельсины и сахарная вата смешались в одно целое. Она облизнула губы и шагнула ещё ближе.

– Или, может, мне стоит попробовать. Они так вкусно пахнут!

Гилберт зарылся мордочкой в её волосы и куснул за ухо, словно говоря: «Эхо, нет!»

– Отстань! – Девочка смахнула его рукой, и ящерица шлёпнулась на листья, а Эхо, словно в трансе, шла на этот восхитительный аромат. Подойдя ближе, она поняла, что в центре каждого цветка находится лужица нектара, блестящего, как мёд. У неё потекли слюнки.

– Вот что так аппетитно пахнет? – Когда Эхо протянула руку, чтобы окунуть палец в липкую жидкость, Гилберт взобрался по её ноге и сильно укусил её за бедро.

– Ой! Что ты…

Когда она отдёрнула руку, её пальцы задели шип, и цветок захлопнулся с мясистым шлепком.

Эхо отшатнулась, её сердце бешено колотилось. Что это было? Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от тумана в голове. Почему она не могла мыслить здраво? Неужели цветок сделал это с ней?

Гилберт вскарабкался ей на спину и толкнул в плечо. Эхо с трудом, спотыкаясь, выбралась из скопления растений, прежде чем рухнуть на краю поляны, обхватив голову руками. Потребовалось несколько минут, чтобы её мысли прояснились, и, как только это произошло, Эхо подхватила Гилберта и посадила его обратно на плечо.

– Прости, Гилберт, я должна была тебя послушаться.

Гилберт закатил глаза в уже знакомой ей манере.

– Но что, чёрт возьми, это за штуки? – Она погладила чешую ящерки. – Давай-ка убираться отсюда. У меня от них мурашки по коже. – Она огляделась. – Но где же Гораций?

Когда девочка повернулась, чтобы покинуть поляну, позади раздался приглушенный стон.

Эхо резко обернулась, моргая.

– Гораций?

Глава двадцать пятая

– Мммммм!

Звук раздался снова. Эхо застыла, осматривая поляну в поисках движения, и увидела то, от чего её сердце замерло. В закрытом бутоне одного из растений был большой извивающийся комок. Комок в форме Горация внутри цветка с мясистыми лепестками. Эхо даже смогла разглядеть локоть – или это было колено? Что бы там ни было, оно не казалось счастливым.

Эхо уже собиралась броситься вперёд и сорвать лепестки, когда на её плече сжались коготки Гилберта, и девочка вспомнила странный аромат растения и то, как он повлиял на неё.

– Гораций, – прошептала она. – Как, чёрт возьми, мне вытащить тебя оттуда? – Эхо в отчаянии оглядела поляну и заметила на лесной подстилке длинную сухую ветку. Девочка схватила её, крепко зажала ноздри большим и указательным пальцами и, чувствуя, как учащается пульс, шагнула к цветку. Зажимая нос, Эхо просунула конец ветки между похожими на зубы шипами, которые окаймляли лепестковый рот. Бутон затрясся и, казалось, закрылся ещё плотнее.

– Ммммм! – донеслось изнутри протестующее приглушённое мычание.

Эхо изо всех сил налегла на конец ветки, но растение не поддалось. Девочка даже подпрыгнула, пытаясь заставить бутон раскрыться. Сделав это, она заметила крошечную щель между шипами и мельком увидела руку Горация. Лёгкие Эхо горели от нехватки воздуха, но она снова надавила на ветку всем своим весом.

Раздался громкий хруст, ветка переломилась, и Эхо упала на землю. Она невольно ахнула и тут же ощутила, как закружилась голова от запаха цветка. Девочка доковыляла до края поляны, и лишь тогда осмелилась вдохнуть снова. Оглянувшись, она увидела, что край ветки всё ещё торчит между лепестков растения. Но бутон был плотно закрыт.

Эхо охватил гнев. Временами Гораций её раздражал, но это не значило, что она позволит какому-то цветку-переростку съесть его на ужин. Как он посмел лишить её друга? Девочка пошарила рукой в кустах и отыскала другую палку, на этот раз более короткую и прочную. Схватив её обеими руками, Эхо уставилась на растение. Края лепестков, окаймлённых зубами, казалось, слегка изгибались вверх в самодовольной усмешке. Цветок… он смеялся над ней?

Эхо глубоко вдохнула и бросилась к нему, колотя по толстому стеблю, словно дикий зверь. Но всё было бесполезно. Цветок только мягко покачивался, словно от лёгкого ветра. Когда у Эхо закончился воздух, она, спотыкаясь, снова отступила с поляны, тяжело дыша, и уставилась на врага. На растении не было ни царапины, но, что ещё хуже, Гораций внутри, казалось, перестал извиваться и протестовать.

Что теперь? Эхо обязана была его вытащить. Мог ли Гораций вообще дышать там, внутри? Или его разум был полностью затуманен ароматом растения? В груди Эхо поднялась паника, но она попыталась успокоиться. Она инстинктивно потянулась в карман за шпилькой, но вместо твёрдого металла её пальцы наткнулись на что-то круглое и склизкое. Эхо с отвращением отдёрнула руку. Что это было?

Очень осторожно она сунула руку обратно и вытащила скользкий белый шарик. Эхо закатила глаза. Это был тот отвратительный маринованный сладкий корень, который она припрятала во время импровизированного пикника на Галлигаскинсе. Девочка уже собиралась швырнуть его в подлесок, когда ей в голову пришла идея. Что там профессор говорил о солёных огурцах?

Уксус – это природное средство от сорняков.

Сработает ли он?