Эхо выбежала из комнаты, доставая из кармана почтового голубя. Она спустилась с домика на дереве, нацарапала записку на клочке бумаги и выпустила маленькую птичку в небо с металлическим лязгом. Эхо смотрела, как та улетает, скрестив пальцы. Абена должна получить ответы. Время было на исходе.

Как только леденцы с нектаром застыли, доктор Битлстоун с хлопком вытащила их из формочек и спрятала в пакет.

– Давайте, – сказала она. – Идём поищем бабочек!

Дети шагали за ней через джунгли, пока не вышли на широкую поляну с мерцающим зеленовато-голубым озером. На его поверхности плавали огромные кувшинки, на каждой из которых Эхо могла бы лечь в полный рост. Доктор Битлстоун ступила на первую и зашагала через озеро, используя сморщенные листья как опоры.

Эхо последовала за ней, перепрыгивая с листа на лист. Те слегка пружинили, принимая её вес, но выдерживали. И у каждого растения был пёстрый жёлто-коричневый цветок или бутон размером с кулак Эхо.

– Леопардовые лилии, – объяснила доктор, пока Гораций медленно перебирался с листа на лист, чтобы присоединиться к ним на середине озера. – Бабочки иногда прилетают сюда поздно вечером, чтобы полакомиться, но они – пугливые существа. Если мы будем вести себя тихо и терпеливо, то нам может повезти.

Все четверо уселись на лист, скрестив ноги. Доктор Битлстоун раздала леденцы, и они сидели в тишине, осматривая небо в попытке разглядеть там трепещущие крылья. На озеро опустился пурпурный туман, принеся с собой жуткую тишину, нарушаемую лишь редким всплеском рыбы или пронзительным криком цапли.

– Но как мы их увидим… – начал Гораций.

Доктор Битлстоун приложила палец к губам. Она помахала леденцом в воздухе.

Эхо ахнула, когда из тумана вынырнула чёрно-золотая бабочка с крыльями размером с обеденную тарелку и приземлилась на голову Горация. Гилберт испуганно пискнул и спрятался в волосах Эхо, когда язычок бабочки развернулся, чтобы лизнуть леденец, который держал Гораций.

– Она… она… тяжёлая! – сказал Гораций, изумлённо поднимая голову, и широкая улыбка осветила его лицо.

– Если бы только со мной были мои фотопластинки, – простонал профессор, когда из тумана к ним вдруг спустилась целая стая Больших Серниц. Бархатистые крылья коснулись рук Эхо, когда она протянула леденец. Девочка захихикала от восторга, когда одна из бабочек опустилась на её запястье и стала лизать сладкий нектар, не сводя с неё огромных фасеточных глаз.

– Правда, они невероятны? – прошептал Гораций, и его лицо просияло.

– Да, – прошептала Эхо в ответ, внезапно поняв, что Гораций нашёл в этих насекомых. – Они правда, правда невероятны.

Наконец бабочки разлетелись; Гилберт набрался смелости вылезти из волос Эхо, и все зашагали за доктором Битлстоун обратно по листьям кувшинок и через джунгли к лаборатории на верхушке дерева.

Девочка первой направилась к ступенькам, за ней последовали профессор и Гораций. Когда Эхо приблизилась к лестнице, послышался шелест листьев, и сквозь ветви вниз спикировал её почтовый голубь. Эхо поймала его обеими руками и торопливо развернула свиток бумаги, зажатый в когтях. Мог ли там быть нужный ответ? Её руки дрожали, когда она читала записку:

«Ф говорит проверить Пурпурный остров. Там команда Джефферсона видела их в последний раз. Абена».

Пурпурный остров. Эхо мысленно вернулась к картам миссис Милквид. Это был самый большой остров далеко к югу от остальных. Может быть, Фергюс прав?

– Давай, Эхо! – позвал Гораций с верхней ступеньки, глядя на неё сверху вниз. – От кого это?

– Ни от кого, – ответила Эхо, виновато пряча послание и голубя в карман и торопливо поднимаясь по ступенькам.

– Насколько близко отсюда другие острова? – спросила Эхо у доктора Битлстоун, аккуратно очищая леденцовые палочки и убирая их в шкафчик.

Доктор улыбнулась.

– Как насчёт того, чтобы я показала вам вид с высоты птичьего полёта? – сказала она. – Я немного изменила лабораторию с тех пор, как ты был здесь в последний раз, профессор. Держитесь крепче. – Она нажала большую синюю кнопку на стене, и лаборатория содрогнулась, а затем плавно поднялась в воздух над верхушками деревьев. Доктор нажала жёлтую кнопку, и все ахнули, когда крыша раскрылась, как цветочный бутон. Стены опустились, обнажив стеклянный парапет, и дети с изумлением увидели верхушки деревьев Аметистового острова и сверкающее море.

– Ого! – сказал Эхо. – Это невероятно! Мы сможем увидеть отсюда все острова?

– Это Лиловый на западе, – сказала доктор, указывая на крошечный остров, окаймлённый пляжем. – Тот, что побольше, за ним – Гелиотроповый. – Она перешла на другую сторону. – Дальше, к северо-востоку, у нас есть Маджентовый.

– А как насчёт Пурпурного? – спросила Эхо.

Доктор повернулась к ней.

– Пурпурный далеко на юге, – сказала она, указывая на тёмный силуэт на горизонте. – Но на самом деле его сложно назвать частью Фиолетовых островов; там совершенно иная флора и фауна.

– Вы когда-нибудь там бывали?

Доктор покачала головой:

– Нет, и не собираюсь. Это опасное место. Бабочек там нет. Только ядовитые огненные муравьи, дикобразы и кое-что похуже.

– Почему он такой тёмный? – спросил Гораций, щурясь в бинокль. – Песок кажется чёрным.

Пульс Эхо так громко застучал у неё в ушах, что она даже не услышала ответ профессора. Она вспомнила фотограмму, которую Эвандер Джефферсон показывал в Гильдии. «Алая Маргарет», привязанная над угольно-чёрным пляжем.

– Могу я посмотреть?

Гораций передал ей бинокль, Эхо сфокусировала его на острове и вздрогнула, когда рассмотрела его получше. Чёрный песок. Пурпурный остров просто обязан был быть тем самым местом.

Эхо должна была попасть туда, а времени оставалось не так уж много.

Глава двадцать четвёртая

Следующим утром Эхо проснулась на рассвете, когда первые лучи солнца проникли в окна лаборатории доктора Битлстоун на дереве. Она должна была добраться до Пурпурного острова, но ни доктор Битлстоун, ни профессор не отвезли бы её туда. Девочка посмотрела на своих спящих спутников и едва подавила виноватый вздох. Нет, как бы сильно ей ни нравилась их компания, ей придётся добираться туда самой.

Она подхватила на руки Гилберта, который сонно пропищал что-то вроде «что случилось?» и обвил её шею, прежде чем снова заснуть, а затем прокралась через комнату и вышла за дверь босиком, держа ботинки в руке.

Эхо была почти на пляже, когда услышала позади себя шорох шагов. Она обернулась и обнаружила, что на неё обвиняющим взглядом смотрит растрёпанный Гораций.

– Что ты делаешь? – прошипел он.

– Не твоё дело. – Эхо подошла к «Колибри» и начала карабкаться наверх.

– Ты не можешь взять корабль профессора, – сказал Гораций. – Что он будет делать без него?

– С ним всё будет в порядке, – ответила девочка и открыла люк. – Он в безопасности здесь, с Эди. И я верну корабль прежде, чем профессор поймёт, что он пропал.

– Ты не можешь так поступить! – воскликнул Гораций, карабкаясь вслед за ней. – И вообще, куда ты собралась?

– На Пурпурный остров, – ответила Эхо и скользнула