Она подошла к нему ближе. Сердце Нэйтана билось настолько сильно, что Ада видела, как при каждом ударе вздрагивает ворот его рубашки.

– Слушайте мой голос, слушайте, как шум волн… представьте, что сейчас вы на берегу океана… Под ногами тёплый песок… светит солнце… над головой чистое небо… Вы можете ощутить морской запах… лёгкий вкус соли на губах… и видеть, как парят чайки…

Продолжая не спеша говорить, она скинула с плеч Нэйтана плащ и пиджак, развязала галстук. Секунду помедлила, глядя в застывшие глаза, и принялась расстёгивать пуговицы на рубашке. Распахнула её. Осторожно провела пальцами по груди.

– Следуйте за ощущениями… дышите медленно и глубоко.

Ада обхватила рукой шею Нэйтана, взъерошила волосы на его загривке. Легко дотронулась до лба, судорожно сведённых бровей, щёк… крепко сомкнутых губ.

– Закройте глаза.

Кроу закрыл глаза. Он больше не мог думать, сопротивление потеряло всякий смысл. Он видел океан, вдыхал его запах. Слышал, как шумят волны, чувствуя под ногами мягкий песок. Следил за полётом чаек и даже сам парил вместе с ними.

Но океан исчез. Тьма заклубилась внутри и с новой силой потянула Кроу к себе. Сомкнулась над головой, и только хвойный аромат духов Ады остался с ним.

Они со Стивом сидят, пригнувшись, в ожидании взрыва. Рядом человек с распахнутым ртом медленно сползает на дно окопа. Он мёртв, наверняка мёртв. Иначе бы от его крика из ушей хлынула кровь. Но тишина невыносима!

Что-то острое заскользило по шее. Сначала едва различимо, и вот уже сильнее и сильнее. Это ногти Ады, понял он. Её горячие руки – на его плечах… груди, а теперь и ниже, на солнечном сплетении. Волны пьянящей невесомости окатывали Кроу одна за другой. Он слышал голос Ады. Слышал всё время после того, как она поймала его на лестнице.

– Дайте энергии течь… не противьтесь ей.

Дойдя до живота, пальцы Ады на секунду замерли. И скользнули вниз. Возбуждение полыхнуло. Разлилось по телу нестерпимым жаром, требуя активных действий. Немедленно! В награду за них боль обещала отступить, она уже слабела. Мысли потоком хлынули в прояснившуюся голову. Кроу распахнул глаза.

Ада улыбнулась:

– Вам лучше?

Он схватил её за запястье и замер, не в силах оторвать от себя.

– Так действует это лекарство, – ласково сказала она. – Небольшой побочный эффект.

– Лекарство?!

– Не только оно. Пара часов удовольствия пойдут вам на пользу. Ну скажите, что вас останавливает?

– Не вижу смысла менять одну боль на другую.

Ада убрала руку, но не оставила попыток сломить его упорство.

– Наши тела так устроены. Мы не можем чувствовать сразу всё, от чего-то придётся отказаться. Морфин снимает боль, но от него вам хуже. Есть и другое средство, оно сильнее любого наркотика.

Слова Ады захватили его как музыка, лучшая из тех, что он когда-либо слышал. Не было ничего проще, а главное – желанней, чем согласиться. Прижать Аду к себе, позволить её огню спалить все преграды. Но он поднялся на ноги. Думал, она пропустит.

Ада не двинулась с места, её грудь коснулась его груди. От этой близости голова Кроу опять закружилась, но совсем по-другому, боль исчезла.

– Мисс Гиллард!

Его голос сорвался на хрип, смешанный с рыком.

– Мисс Гиллард!

Ада отошла в сторону.

Его накрыло разочарование. Он застегнул рубашку. Руки не желали слушаться – пуговицы сошлись неровно. Он оставил их как есть, натянул пиджак и плащ, запихнул галстук в карман.

– Зачем вы так? – тихо спросила Ада.

Кроу не ответил, даже не взглянул на неё. Стоит ему это сделать, и она победила.

– Нэт, вы бежите от самого себя. У вас ничего не выйдет.

Он, шатаясь, направился к двери. Нажал на ручку.

– Она закрыта, – сказала Ада. – Потерпите немного, сейчас придёт Ченг. Он отвезёт вас домой. Иначе я вас не отпущу.

Поздним вечером того же дня в дом Ады явился нежданный гость. Крейг Ирвин – её старинный друг – ворвался в холл, едва ему открыли дверь.

– Погода мерзкая! – Он сдёрнул с шеи красный шарф. – Ченг, дружище! Сделай нам грог. И про себя не забудь. Тащи его в гостиную. И будь добр, зажги камин. Иначе мне не миновать простуды и твоих отвратительных снадобий.

Ченг с улыбкой кивнул. Забрал его чёрное пальто, повесил в стенной шкаф и скрылся за дверью, ведущей на кухню.

Ирвин растянулся на диване в гостиной и, подняв одну бровь, внимательно разглядывал Аду.

– Ты бледная. Калеки пьют твою кровь, не меньше галлона в день. Ещё не надумала спихнуть их кому-то другому и вернуться ко мне?

– Теория твоя стихия. – Ада поправила полено в камине. – Мне ближе практика.

– Дорогая, ты, как всегда, права! – взмахнул рукой Ирвин. – Мы отлично дополняем друг друга. Выпьем за это? – Он отхлебнул грог. – С кем сейчас расточаешь свои таланты?

Ада улыбнулась.

– Что за взгляд? – Ирвин быстро сел. – Ты меня интригуешь. Интересный случай?

– Я бы сказала, сложный.

– И кто он?

– Частный детектив… и гениальный музыкант.

– На чём играет?

– На саксофоне.

– Его имя?

– Нэйтан Кроу.

– Не слышал о таком. – Ирвин на секунду задумался. – Хотя… постой. О каком-то слышал. Но тот был адвокатом, причём весьма достойным. Этот ловкач дважды уделал Бевиса Кларка. А он – если ты не в курсе – был прокурором, не проигравшим ни одного дела. До тех случаев.

– Нэт был адвокатом до войны. Думаю, это он.

– Нэт? – Брови Ирвина исполнили замысловатый танец. – Вы так близки?

– Не настолько, насколько бы мне хотелось.

– Как он попал к тебе?

– В сорок втором его контузило. Тогда же случилось что-то ещё, о чём я пока не знаю. Он не готов об этом говорить или не помнит. Его сестра пришла ко мне. Потом мы вместе уговорили его лечиться.

– Что с ним?

– Сильные головные боли, приступы паники, ночные кошмары.

– Стандартный набор. Давно на морфине?

– Он от него отказался.

Ирвин скептически хмыкнул.

– А музыка? Что стало с ней?

– Не знаю, как это было до контузии, но то, что я слышала совсем недавно… Это поразительно! И этого слова мало, чтобы описать мои чувства.

– К нему или к его музыке?

Она промолчала.

– Ада! – Ирвин вскочил и подошёл к ней, широким жестом обхватил за плечи. – Ты моя должница. Не забыла?

– И что теперь? – Она смерила его взглядом.

– Приведи его ко мне. Это будет эксперимент века! Ты только представь. Черепно-мозговая травма у гения. Мы разберём его на части. Это будет прорыв! Я обещаю!

– Не выйдет.

– Не узнаю тебя. Что значит «не выйдет»?

– Во-первых, он ушёл отсюда не в лучшем настроении и вряд ли намерен вернуться.

– Он плохо знает Аду Гиллард, ты его вернёшь. А во-вторых?

– Он мой. – Ада широко улыбнулась, глядя ему в глаза. – И тебе известно, что это значит.

Лицо Ирвина исказилось в свете камина, стало похоже на хэллоуинскую маску ехидного дьявола. Тонкие губы сложились в кривую ухмылку.

– Вот как.

– Именно так.

Прошло три дня. Рано утром Ада поднялась к себе в